|
Многие из дисгармонических инфантилов (в отличие от гармонических) нуждаются в приеме препаратов, снижающих их возбудимость, неудержимую фантазию. Лекарства назначает врач. Сами же инфантилы (любого типа) должны — для укрепления воли, для усиления способности довести дело до конца и не впадать в панику, — использовать те приемы психотерапии, которые им доступны. Использование этих приемов имеет определенное воспитательное значение, помогает саморегулироваться и самоуправляться, то есть тем самым бороться с податливостью различным стрессам. Известно много умных и образованных людей, нередко прекрасных специалистов, но обладателей ужасного характера: одни вспыльчивы, другие жить не могут без интриг, третьи — откровенные садисты, четвертые — страдают от бесконечной склонности к сомнениям и не могут принять решение — своевременное и верное, пятые — отвратительные буквоеды, педанты, способные довести любого человека, имеющего несчастье столкнуться с ними, до белого каления, и т. д. Характеров много, все не перечесть, все стороны этой сложной проблемы если и можно разобрать, то лишь на страницах многотомных сочинений. Скажу только, что оценка степени порочности людских свойств переменчива, условна. Помню, как, прочитав в юные лета «Историю кавалера де Грие и Манон Леско» (1731), принадлежащую перу аббата Антуана-Франсуа Прево (1697— 1763), я воспылал ненавистью к ветреной Манон, без конца предававшей своего несчастного возлюбленного. Читатели, надеюсь, знают о существовании разных видов солидарности — в том числе и половой. Я, понятно, был на стороне кавалера де Грие. Его подлая возлюбленная мне тогда казалась исчадием ада. Уже врачом я нередко приводил ее в качестве примера аморальной личности, чуть ли не врожденной преступницы... Прошли годы (и весьма немногие) и мое отношение к героям романа переменилось. Никакого ожесточения, только жалость, только сопереживание; мне больно за нескладную судьбу молодых влюбленных. Любой роман — не обвинительный документ, он оправдание и снисхождение... Между бульварами Госпитальным и Винсента Ориоля и вокзалом Аустерлиц расположена одна из самых древних психиатрических лечебниц Парижа и всего мира — Сальпетри- ер. Раньше здесь была фабрика по производству селитры, а с 1656 года по приказу Людовика XIV сюда стали свозить бродяг, сумасшедших, проституток, неисправимых жуликов. Здесь работали многие выдающиеся психиатры, об этом напоминают улицы, названные в их честь. Один из корпусов больницы носит имя Манон Леско — в нем она когда-то находилась... — 210 —
|