|
Всякое введение ограничений на продажу алкогольных напитков приводит к определенным последствиям, тут имеются свои этапы. К 1988/89 годам народ уже смирился с такими ограничениями, самогоноварение стало уменьшаться, пик наркомании был уже позади (обо всем этом любознательный читатель может прочитать в моей книге «Размышления о наркомании», выпущенной в 1990 году московским издательством «Просвещение»). В это время возросла общественная активность народа, она и перепугала власти, вот они и принялись за свое — за спаивание народа. Чернь, быдло с радостью встретило отмену майских указов. От этой публики иного ожидать не приходилось. Зато настоящий народ, показывающий пример всей стране, шахтеры во время своих политических, фактически антикоммунистических забастовок, запрещали продажу алкогольных напитков, щедро ввозимых в шахтерские поселки по приказу партначальства. С шахтеров надо брать пример, на них должно ориентироваться правительство, если оно хочет, чтобы его уважали честные люди, а не подзаборная пьянь. Одним из показателей алкоголизации населения является частота поражения поджелудочной железы. По сравнению с 1986/87 годах, когда государство случайно наступило на хвост зеленому змию, количество лиц с болезнями поджелудочной железы (особенно некрозами) сейчас увеличилось в 3—4 раза и стало таким, каким было в застойно-застольные времена. Вновь, как и прежде, растет пьянство среди медицинских работников — многие из них уже малоотличимы от обитателей вытрезвителей. Иными словами, тоталитарное государство не смогло победить пьянство, принявшее по вине партократии невиданные в истории человечества размеры. Не потому, что это государство слабо (Гитлера победило, диссидентов в бараний рог скручивало, девять лет оккупировало Афганистан и т. д.), а потому, что ему невыгодно бороться с пьянством: пусть мужички пьют, лишь бы на власть не покушались. Многие полагают, что люди не могут не пить, забывая, что все люди разные и отношения к алкоголю у всех неодинаковое. Существуют миллионы людей, которые относятся к алкогольным напиткам отрицательно; стало быть, не нужно склонности одних приписывать всем. У женщины тяжело протекали менструации: заострялось все, что было в ее натуре — становилась грубой, раздражительной, крикливой. Тут следует сказать, что у подавляющего большинства женщин менструации протекают без заметных психических отклонений (как и инволюционный период, когда менструации прекратились). Лишь у единиц (особенно изначально нездоровых, дисгармоничных, перенесших травмы головы и иные мозговые и эндокринные вредности) могут появляться те или иные отклонения, да и то кратковременные. Кто-то надоумил героиню рассказа во время менструаций прикладываться к рюмочке: быстро стала алкоголичкой. Впрочем, у всякой пьяницы всегда есть причина объяснения своего падения. Любая власть, любой политический строй должны решительно бороться с пьянством. Не будет государство и общество мешать людям спиваться — многие сопьются. Не все, но многие. И их надо поберечь от дурмана. — 196 —
|