|
1. В одном из эксперименов Sargant (1946) в помещении, где находились больные с явно невротическими расстройствами в сочетании с гипервентилляционным синдромом, незаметно подавался углекислый газ и все расстройства купировались. В экспериментах Okkel c с соавторами (1961) на добровольцах было показано, что при длительной гипервентиляции возникает состояние трудно отличимое от алкогольного опьянения. 2. Состояния гипервентилляции легко провоцируют липотимические (предобморочные) остояния, синкопальные состояния (обмороки), эпилептические припадки. 3. Исследователями выявлено повышение порогов восприятия, сужение объема и устойчивости внимания, его истощаемость, трудности концентрации. 4. Отмечаются когнитивные нарушения, затрудненность осмышления происходящего, слабление памяти. 5. Патофизиологически гипервентилляционнный синдром сопровождается гиопксией мозга, дициркуляторными нарушениями, снижение активности ретикулярной формации и коры головного мозга, снижение уровня бодрствования мозга. 6. Широко известны случаи развития гипервентилляционнного синдрома в структуре психоорганического синдрома различного генеза - энцефалитах, мозговых инсультах, опухолях мозга. Т.о. можно со всеми основаниями заключить, что гипервентиляционный синдром является, возможно, одной из самых легких степеней или самыми начальными проявлениями синдрома (а точнее, группы синдромов) помраченного сознания. Пусть нас не пугает тяжесть этого термина, поскольку вся симптоматика этого состояния (помраченного сознания) в начальной фазе своего развития является полностью обратимой, т.е. симптоматика является комплексом функциональных расстройств. Пока, на уровне гипервентилционного синдрома, психофизиологические нарушения носят количественный, а не качественный характер, как при развернутых вариантах синдромов помраченного сознания. В этой стадии нарушения не имеют под собой патоморфологической основы, органического поражения в истином смысле этого слова. Естественно, что в этих условиях внушаемость и, что очень важно, самовнушаемость больных резко возрастает. В сознание проникает большое количество сигналов от неадекватной работы физиологических систем, что в силу повышения внушаемости производит соответствующее влияние на психическое состояние больного. Далее на фоне вышеописанных психофизиологических сдвигов возникает очень интересное и сложное защитное явление условно названное нами "концепции болезни". Оно состоит в том, что установка сознания концентрируется на факте своего плохого самочувствия. Происходит спасительное для психики смещение акцента переживаний с психической травмы на сомато-вегетативный аккомпанемент стресса. Причем больной остается полностью ориентированным в моменте начала заболевания, его причинах. Пациент, как правило, на этом этапе обращается к врачам-терапевтам, во-первых, в поиске помощи, и, во-вторых, для бессознательной социализации новых акцентов своей ситуации, "концепции болезни". Здесь мы видим не что иное, как актуализацию ролевого поведения и условно выгодной становится именно роль больного человека. Получив подтверждение у терапевта о реальности болезненного состояния (чаще всего диагнозом ВСД), больной начинает манипулятивно воздействовать демонстрацией факта своего плохого самочувствия и подтвержденного заболевания на источник своего стресса (а, как правило, это всегда конкретные и достаточно близкие люди). Больной предъявляет свое плохое самочувствие, явно или намеками, и своим поведением обличает обидчиков, призывает окружающих помочь, посочувствовать. Как показывают литературные данные, подавляющее большинство больных этой категорией начинают свой ""невротический путь" с терапевтов, несколько реже с невропатологов. — 40 —
|