Истерические состояния

Истериформный синдром, наблюдавшийся в состоянии ремиссии и дефекта, приобретал крайнюю стойкость и ригидность, сопровождаясь резким и грубым извращени­ем влечений, налетом манерности, пуэрильности, вычур­ности, перераставших затем в гебоидное поведение. Па­тологические формы реагирования обнаруживались по преимуществу в привычной, знакомой обстановке, проте­кая на фоне легкой эйфоричности. Оставаясь длительное время стержневым в клинической картине заболевания, психопатоподобный синдром постепенно «обрастал» ши­зофреническими симптомами. В период ремиссии эпизо­дически возникали различной продолжительности и вы­раженности обострения с субдепрессивными приступами, сенситивностью, безмотивными суицидальными попыт­ками.

Важное клиническое значение имеет дифференциация синдромов патологического фантазирования и псевдологии. При истерических состояниях их появление ситуаци­онно обусловлено, как правило, тесно связано с услож­ненными и труднопреодолимыми коллизиями морального порядка. Фабула фантазий оказывалась весьма богатой и разнообразной, конкретной по содержанию и целена­правленной по характеру. Способность к выдумке и фан­тазии больные использовали с целью привлечь внимание, утвердиться в глазах окружающих, добиться желаемой выгоды. При реализации мечтаний эмотивная направлен­ность мышления умерялась, что содействовало компенса­торной перестройке индивида. Псевдология истерической личности отличалась яркой экспрессивностью, многопла­новостью, горячим пафосом и вдохновением, стремлени­ем изумлять и интриговать, способностью быстро и легко выходить из затруднительных положений.

У «шизоидных истериков» фантазирование как бы вы­текало из внутренней потребности, происходило «наедине с собой», без аудитории, напоминая грезы: желание испы­тать что-то необычное, яркое, впечатляющее, «героиче­ски-романтическое». Оно отличалось тщательной разра­ботанностью, конкретностью, однако не сопровождалось активностью в реализации задуманных планов и намере­ний. При динамическом анализе рассматриваемых син­дромов отмечалось различие в виде медленного нагнета­ния вдохновения: «кривая» фантазирования и псевдологии более постепенная и пологая. Ослабление фантази­рования наблюдалось в более поздние возрастные пе­риоды.

При наличии приступообразного шизофренического процесса фантазирование и грезоподобные мечтания пе­реплетались с пестрой картиной истериформных рас­стройств. Характерна алогичность их содержания и не­управляемость сюжетом в ходе патологического фантази­рования, а также эмоциональная диссоциированность (бедность внешних проявлений и богатство внутренних переживаний) и двигательная заторможенность, сопро­вождающаяся ощущением происходящего «вопреки во­ле» больного (напоминая ориентировочный онейроид). В отличие от истерических фантазий, отражавших стрем­ление «вытеснить» эмоциональное напряжение, при этом не наблюдалось элементов амнезии. В то время как у ак­центуированных и психопатических истерических натур чаще всего встречались оговоры (якобы имевшие место попытки к изнасилованию, принуждение участвовать в кражах, вовлечение в бандитские шайки и т. п.), в подоб­ных наблюдениях преобладали самооговоры (участие в убийствах, ограблениях, загадочных половых связях, из­вращениях). Динамическое изучение выявило спонтанно возникавшие периоды затишья и полного отхода от фан­тазирования и лжи с последующим обострением на фоне легкой гипоманиакальности (вне связи с ситуационными моментами).