|
В сущности, жесткость школьных рамок обусловлена в значительной степени тем, что психотерапия является областью недостаточно легитимного знания. Это происходит в силу уже упоминавшихся причин — невозможности экспериментального контроля, трудностей в оценке эффективности. Экспериментальный контроль может осуществляться за методом в целом, но никак не за элементами антропологической части школьной метапсихологии, каковые зачастую служат основным содержанием школьных дискурсов. Так, можно говорить, в частности, об эффективности психоаналитической терапии вообще, но никак не о влиянии на результативность того обстоятельства, что терапевт принадлежит к школе объектных отношений или к школе Ж. Лакана. Другое своеобразное условие существования психотерапевтического знания — это его маргинальность. С одной стороны, мы имеем в виду ее “краевое” положение между гуманитарными и терапевтическими дисциплинами, о чем уже сказано. Другая маргиналия обусловлена постоянным соприкосновением с воззрениями и культовыми практиками экзотических религий — от аутогенной тренировки до трансперсональной психотерапии и распространившихся имитаций шаманских обрядов. Нуминозно-мифологические представления сохраняются в корпусе психотерапевтического знания и постоянно так или иначе дают о себе знать. В школьных метапсихологиях это проявляется постоянным тяготением к мифологизаторству, что особенно заметно, скажем, на примерах юнгианской аналитической или той же трансперсональной терапии. Получается, что психотерапия занимает отчетливо маргинальное положение по отношению к миру академической науки. Что касается краевого положения психотехник, то здесь обращают на себя внимание самые разные методы воздействия — от гипноза до пневмокатарсиса. Кроме того, нельзя пройти мимо включения в групповые терапии репрессируемых обществом сексуально ориентированных, равно как и прочих асоциально-провокационных (раздевание, например) практик. Наконец, парадоксальные методы воздействия, такие, как терапевтическое сумасшествие, трикстерски-карнавальные провокации, тоже выглядят вызовом академически легитимированной практической деятельности. Все это усугубляется институциональной маргинальностью, исторически идущей от психоанализа. Эта “сектантская” форма существования направлений внутри науки дополняет картину своеобразия статуса психотерапии как рода деятельности. Совершенно ясно, что маргинальность и нелегитимность есть факторы обусловливающие жесткость школьных рамок. На самом деле, если нет реальных критериев, которые обосновывали бы валидность школьных практик, функционирование школьной машины желания может быть обеспечено только укреплением границ влияния, иначе говоря, охранительно-институциональными мерами. — 40 —
|