Дисморфомания в подростковом и юношеском возрасте

Часто рассматривал себя в зеркале, заявлял, что он «как бочка», что ноги у него «как тумбы», что все смотрят на него и замечают, какой он «жирный». Правда, говорил больной об этом очень редко и очень неохотно, только при самых настойчивых требованиях родителей поесть. Чтобы похудеть, после каждой еды делал изнуряющую гимнастику, привязывал к ногам гантели или брал собаку и бегал с ней, вперегонки по пустырю. Желая казаться более тонким, не носил нижнее белье даже в сильные морозы.

В то же время заметно изменился по характеру, стал молчаливым, менее общительным, грубым, раздражительным. Похудел до 49 кг и к октябрю 1960 г. был стационирован в терапевтическую больницу с диагнозом: алиментарное истощение. При тщательном обследовании со стороны внутренних органов патологии не выявлено, однако отмечались явное преобладание вагуса, артериальная гипотония, цианотичные влажные кисти, брадикардия, спастическое состояние кишечника и желудка.

Получал общеукрепляющее лечение, как будто бы начал есть, но настойчиво требовал выписки, обещая хорошо питаться дома. Однако на 2-й день после выписки вновь отказался от еды. Больной продолжал хорошо учиться, но стал еще менее общительным, все свободное время проводил за чтением.

При стационировании (находился в психиатрической больнице с декабря 1960 г. по март 1961 г.) обращали па себя внимание бледность и истощенность больного, а также цианотичность кистей и резкая потливость ладоней. Масса тела 52 кг при росте 166 см. Со стороны внутренних органов систолический шум у верхушки сердца, артериальная гипотония (90/70 мм.рт.ст.). Сахар крови натощак 57 мг%. Неврологическое состояние: гипергидроз ладоней, вегетососудистая дистония.

Психический статус: полностью ориентирован, охотно разговаривает с врачом, однако не о своем заболевании, которое он старается всячески диссимулировать; убеждает врача, что его самого беспокоит отсутствие аппетита, что он опасается, не причинил ли он голоданием себе непоправимого вреда, уверяет, что теперь он ест хорошо и много («как все»). О причине голодания говорит еще менее охотно. Идей отношения не высказывает, но сообщает, что «дома все его жирность замечали». Настроение больного подавленное, плачет и просит выписать его. Обнаруживает высокий интеллект.

С первых же дней пребывания в отделении пытался обманывать персонал: делая вид, что с аппетитом ест, потихоньку прятал пищу в карман и рукава пижамы, старался носить при себе банку, куда сливал супы. На прогулке очень много ходил и бегал, каждый раз стараясь давать этому рациональное объяснение («замерз», «давно не занимался физкультурой» и т. д.). Постоянно просил выписать его, уверял, что теперь «все осознал», «понял».