Клиническая психиатрия

шейся матке.

Генез подобных острых психотических состояний сложен и неодно­роден, что нашло отражение в противоречивости их оценки: как гипер-токсическую (фебрильную) шизофрению их рассматривали Т. И. Юдин (1939), В. П. Протопопов (1946), И. Л. Полишук (1947), В. А. Ро-масенко (1967), А. С. Тиганов (1982), W. Scheidegger (1929), К. Stander (1S34), К. Scheid (1937), как шизофрению, спровоцированную экзо­генными факторами,— И. Г. Равкин (1936), Г. Е. Сухарева (1936, С.Г.Жислин (1949); как острые инфекционные, интоксикационные и другие экзогенные (полиэтиологичные) психозы —С. С. Корсаков

340

(1893), В. Сербский (1906), А. Ю. Выясновский (1936), А. С. Чистович (1954), А. С. Шмарьян (1961), П. Ф. Малкин (1962), L. Marchand, А. Courtois (1935), К. Conrad (1960). Некоторые авторы (Е. Bleuler, 1972; R. Lemke, H. Rennert, 1979) указывали на трудности отграничения острой шизофрении от экзогенных, преимущественно инфекционных психозов.

Представленное различие взглядов на природу заболеваний, диаг­ностируемых в клинической практике как гипертоксическая шизофре­ния, свидетельствует о том, что это сборная группа и в их возникнове­нии принимает участие совокупность факторов: наследственная или приобретенная предрасположенность, экзогенные вредности, психические травмы. В. А. Ромасенко (1967) и А. С. Тиганов (1982) показали, что в ряде случаев началу заболевания предшествуют такие инфекции, как грипп и ангина, психическая травма, травмы головы. По нашим наблюдениям, наиболее часто заболеванию предшествуют одновремен­ное наличие остаточных явлений органического поражения головного мозга или хронической инфекции, психогенной астении, психической травмы и инфекции: послеродовой, гриппа, ангины, обострения хрони­ческого тонзиллита или другого очагового инфекционного заболевания. Признание факта участия экзогенных вредностей в возникновении гипертоксической шизофрении предполагает соответствующий подход к выбору терапевтических методов.

У детей и подростков, больных шизофренией, симптоматика отли­чается бедностью, рудиментарностью, незавершенностью и стереотип­ностью (Г. Е. Сухарева, 1955; М. Ш. Вроно, 1971; В. Н. Мамцева, 1979). У них отмечаются страхи, расстройства навыков опрятности, патологическое фантазирование, дисморфофобия, двигательные стерео­типии, гебоидное поведение, аутизм. Чем раньше манифестирует забо­левание, тем элементарнее симптоматика и грубее дефект (задержка интеллектуального развития). У заболевших в подростковом возрасте наблюдаются явления ментизма, деперсонализации, колебания настрое­ния, «философическая интоксикация», сверхценные, паранойяльные и параноидные образования, психопатоподобные формы поведения; при остром начале шизофрении чаще бывают зрительные галлюцинации. Больным шизофренией, возникшей в инволюционный период (после 45—50 лет), свойственны ограниченный объем психических расстройств, меньшая прогредиентность, склонность к стабилизации процесса на параноидном или парафренном этапе (Э. Я. Штернберг, 1983). В боль­шинстве случаев отмечаются параноидные и галлюцинаторно-параноидные формы заболевания с приступообразным течением. Личностные изменения неглубокие, развиваются медленно, по типу заострения лнчностных особенностей и усиления возрастных форм реагирования. Галлюцинаторные и бредовые переживания конкретные, аффективно насыщенные. Часто наблюдаются депрессивные состояния с идеями отношения, осуждения, ущерба, ревности, наказания и гибели. Бредовые идеи отличаются малой масштабностью с систематизацией. В структуре