|
Впрочем некоторые единичные факты генеалогии говорят за то, что общее смешение (Promiskuitat), казавшееся желательным для VirchoTv'a, Ratzelfl и других, гораздо опаснее, чем браки кровных родственников (Krauss). Все-таки связь между кровным родством и определенным заболеваниями остается возможной, и есть данные, говорящие даже в пользу вероятности этой связи. Правда, большинство высказанных на эту тему положении очень трудно или даже совершенно невозможно проверить. Утверждали, напр., что дети, рождающиеся от браков между родственниками, менее жизнеспособны, или что от таких браков вообще редко рождаются дети. Напротив, статистическим путем удалось установить—упомянем еще раз о замечательном исследовании Mayet'a,—что в Пруссии процент больных однокровного происхождения лишь при некоторых заболеваниях более высок, чем это соответствовало бы степени частоты браков между родственниками. 6,5 на тысячу всех уроженцев Пруссии происходит от подобных браков. Если мы возьмем только паралитиков, эпилептиков и людей, страдающих «простыми душевными расстройствами», то число тех из них, родители которых были кровными родственниками, даже ниже, чем для средних здоровых людей. Иначе дело обстоит только при идиотии и тупоумии; для них получается отношение в 11,5 на тысячу. Аналогичным образом обстоит дело для retmitis pigmentosa, врожденной глухонемоты и некоторых других более редких заболеваний. Опять-таки и здесь наследственная интенсивность («Vererbungsintensitat») болезненного задатка особенно велика в том случае, если он был налицо у обоих родителей. Это общий закон, под который могут быть подведены все факты, известные нам в области кровного родства. Кровное родство действует не иначе, как путем суммирования наличных наследственных тенденций. В случаях, где сталкиваются одинаковые задатки, может получиться взаимное усиление этих задатков у детей, все равно, были ли они у родителей выявленными, или же существовали у них лишь в скрытой форме (т. — е. иными словами, доминантны ли они, или рецессивны). В подобных случаях кровное родство должно, конечно, еще более ухудшить вид. Вот исторический пример, которым мы обязаны опять-таки Stromayer'y, ясно показывающий это как раз в области душевных заболеваний. Карл V был здоров, несмотря на тяжелое отягощение, зато его внук Don Karlos был патологический человек. Таблица его предков обнаруживает уже в восьмом ряду потерю целой половины предков, и в его лице скрещиваются впервые наследственные линии, берущие начало от Иоанны Безумной. — 53 —
|