|
Принять участие. Ибо вопрос этот нельзя трактовать односторонне, с чисто психиатрической точки зрения. Попытки эти делались, но, может быть, именно потому-то и остановилось так быстро в своем развитии то научное движение, основоположником которого был Morel. Да и успехами, начавшимися и наблюдаемыми нами в последнее время, мы обязаны расширению кругозора психиатрических интересов. В наши же дни проблему эту все время выносит на поверхность и не дает ей исчезать из наших взоров социальное течение нашей эпохи. К этому присоединяется еще следующее. Вопрос о том, находится ли какой — либо народ (или семья) на высоте, идет ли он в гору, или клонится к упадку, был уже испокон веков вопросом политическим или социальным. Но когда он возник также и перед врачами (почти в той же, лишь несколько менее широкой форме), то все естествознание уже стояло под знаком эволюционной теории. Таким образом, учение о вырождении связано со своих первых зачатков с идеей развития, и центр тяжести в его трактовке переместился за последние десятилетия в область антропологии вовсе не случайно. Проблемы дегенерации и расы связаны в настоящее время неразрывно. Отсюда сразу вытекает также и тесная связь с историей. Вырождение может быть понимаемо лишь как процесс, как эволюция, значит, где оно относится к человеку лишь исторически. Мы теперь еще не знаем даже того, увеличивается ли в настоящее время число душевных заболеваний, или нет, и один этот факт должен научить нас, что вопрос о вырождении не может быть решен на материале одного единственного, современного нам поколения. Только после наблюдения целого ряда сменяющих друг друга поколений, недоступного единичному наблюдателю, и лишь после сравнения этих поколений может выясниться то направление, по которому идет кривая их судьбы. Психиатрии поэтому здесь всегда будет нужна помощь истории; психиатрия должна будет выяснить (и притом исключительно с точки зрения своих собственных ближайших задач), существовало ли в какие либо исторические эпохи, например, в эпохи политического упадка, прогрессирующее ухудшение душевного здоровья!). Лишь таким путем она избежит опасности и не примет случайных моментов эволюции за закономерные, и только при этом условии она получит возможность поставить прогноз современному поколению. Таким образом, здесь соприкасаются при решении одной задачи две области знания, обычно резко разделенные. Историки, экономисты, антропологи и врачи объединяются в общей работе или должны были бы сделать это. Выло бы неправильно сказать, что руководство было и осталось за медициной, хотя могло бы показаться, что это так, потому что популярная литература, трактующая во всевозможных формах и всегда с медицинских точек зрения о вырождении, действительно огромна; однако, если быть честным, то придется согласиться, что научные достижения (за время после Morel’я) не оправдали своих претензий. Нет слов в области клиники, в изучении заболеваний, называемых в настоящее время дегенеративными состояниями, кое-что достигнуто; основные же вопросы (что такое вырождение и существует ли вообще нечто, называемое этим именем) ставились отнюдь не часто, еще реже за них. принимались с полным сознанием дела, и, конечно, нечего говорить о том, что они остались нерешенными. — 4 —
|