|
Не совсем такое значение, какое она имела лет 20 назад, придается сейчас также гистопатологии нервной системы, анатомии психозов. После больших успехов, связанных с именами Ниссля и Альцгеймера, развитие гистопатологии пошло больше вглубь, и одновременно с этим психологическое направление в психиатрии несколько ослабило первоначальную тесную связь обеих дисциплин. Будем надеяться, что и то и другое окажутся преходящими явлениями. Правда, резко изменились и наши основные воззрения относительно возможностей анатомического обоснования психиатрии. 20 лет тому назад в этом отношении все казалось чрезвычайно простым. Это было то время, когда обоснованная Кальбаумом (Kalbaumm) клиническая концепция была на высоте своего успеха. Ныне можно сказать, что эти успехи, помимо целеустремленной работы Крепелиновской школы, в существенном были достигнуты благодаря необычайной простоте их предпосылок. В то время мыслили чрезвычайно прямолинейно. Тому, кто вообще хотел считаться клиницистом, достаточно было знать отдельные болезненные формы. Однородной была этиология, однородными патогенов и анатомия и в особенности однородными представлялись течения и исход заболеваний. В тех случаях, когда это действительно имело место, общность этиологии, патогенеза и патологической анатомии становилась несомненной для этих случаев. Это было то время, когда сам Ниссль даже истерию считал таким расстройством, паталого-анатомические основания которого почти так же ощутимы, как и при параличе, а все попытки психологически интерпретировать истерические симптомы считал ненаучными, понятие же о «функциональных душевных болезнях» рассматривал как источник фундаментальных ошибок. Времена быстро изменились. Почти непосредственно за докладом Ниссля чистая истерия объявлена Гохе функциональным заболеванием в том смысле, что она не обусловлена патологической анатомией и никогда не может быть обусловлена ею. В 1906 г. тот же автор решительно оспаривает догмат патолого-анатомической обусловленности всех психозов, и притом в более общей форме. Сомнение не относилось, конечно, к болезням, которые обычно заканчиваются психическим дефектом и для которых поэтому может быть выставлена анатомическая основа. Точно также, само собой разумеется, что сомнение это не распространялось на основное убеждение о связях всех психических явлений с материальными мозговыми процессами вообще. Самым решительным образом оспаривалось лишь то утверждение, что в основе всех душевных расстройств лежат патологические мозговые процессы примерно того же типа, как при прогр. параличе. Вместе с тем отсюда вытекал вопрос, существуют ли вообще какие-либо надежды получить от патологической анатомии помощь для разделения картин заболеваний вообще. — 9 —
|