|
Мы, противники психоанализа, оспариваем толкование его, а не приводимые факты. Это следует, по моему мнению, подчеркнуть в виду различных полемических замечаний по этому вопросу. То, что больные говорят и делают и то, что врач-психоаналитик повествует об их поведении, этого (как фактов) никто еще не оспаривал. Но из этих фактов вовсе не следует, например, то, что истинный смысл полового акта заключается в стремлении мужчины вернуться в тело матери, или же что зуб представляет собой своего рода первичный penis. Недавно Шильдер (Schilder) высказался в том смысле, что факты и результаты нельзя опровергнуть логическим путем. Я допускаю это для фактов, для результатов же, которые получаются путем умозаключений, это положение неприменимо. И когда Шильдер далее полагает, что психоанализ хотя и находится в противоречии с старой логикой, которую он называет «школьной логикой», но согласуется зато с более новой, которая возвращается от формулы к непосредственному созерцанию, к интуитивному проникновению в сущность вещей, то практически это должно обозначать лишь следующее: дискуссия по поводу психоаналитических утверждений противникам психоанализа воспрещается по той причине, что утверждения эти установлены путем внутреннего созерцания. Это, как известно, и есть то самое обоснование, при помощи которого Рудольф Штейнер отклоняет всякое возражение против своего антропософического учения. Я не знаю как отнесся бы Гуссерль к этой Ссылке на его феноменологию, но я знаю наверное, что науки о фактах, каковыми и являются ведь психология и психопатология, не станут отрекаться от «школьной логики», признаваясь в верности методу «внутреннего созерцания». Я убежден, впрочем, что психоаналитическое направление уже перешагнуло вершину своего развития и что не в очень далеком будущем можно ожидать спокойной оценки его исторического значения. Во всяком случае, кажется нам, движение это следует рассматривать как исторически необходимый этап — в противном случае это значило бы сомневаться в логике научной эволюции. На самом деле только учение о бессознательном в таком виде как его защищает Фрейд, ввело в психологию и психопатологию такие механизмы, которые вначале только под этим флагом и могли быть приняты Что еще важнее однако, — это следующее: необходим был именно необычайный успех психоаналитической школы, — а успех этот был действительно необычайным — для того, чтобы психология и психопатология снова вернулись к своим настоящим задачам. Только потому, что официальная психологическая наука раньше так чуждалась действительности, что она так мало знала об истинных душевных переживаниях и потому что каждому, кто стремился узнать что-нибудь о «душе», тому подавались камни вместо хлеба, только поэтому возможен был вообще успех психоаналитической школы Фрейда. Фрейдовская школа содержит в себе так много отталкивающего Отсутствие критики, когда фантастические рассказы отдельных лиц выставляются в качестве объективных истин, хитроумная диалектика, узаконяющая невозможнейшие логические прыжки, беззастенчивость, с которой гипотезы нагромождаются на гипотезы без всяких доказательств, и, наконец, необычайная переоценка половых мотивов давно бы лишили эту школу всякой привлекательности еслиб в течение долгого времени психоанализ не был единственным направлением, которое пыталось охватить душевные явления как целое. Время это уже позади нас. Но еслиб даже психоаналитическая волна вскоре схлынула, то все же мы должны с благодарностью признать, что она смыла довольно большое количество запыленных остатков чисто лабораторной и кабинетной психологии. — 7 —
|