|
Впрочем, как Бонгеффер, так и я уже тогда указывали на наблюдающуюся иногда комбинацию функциональных и экзогенных синдромов. Так, например, Бонгеффер наблюдал, как периодически наступавший функциональный психоз, вследствие осложнения некомпенсированным пороком сердца, приобретал новый более экзогенный оттенок, и я сам пытался объяснить аналогичным смешением функциональных и органических факторов инволюционные психозы, симптоматология которых является столь разнообразной потому, что инволюционные соматические расстройства встречались каждый раз при различных душевных предрасположениях. Таким образом, здесь уже, как сказали бы ныне, речь должна итти о многомерной диагностике. Между тем в практической работе все чаще замечалось, что клиническая школа достигла границы своих возможностей. Мне самому всегда казалось, что книга Г. Л. Дрейфуса (Dreyius) о меланхолии и работы Г. Шпехта (Specht) об отношении параной к маниакально-депрессивному психозу явились последними вехами в этом попятном пути. Если одна единственная функциональная душевная болезнь в конце концов поглотила все остальные, если от функциональных психозов под конец остался только один маниакально-депрессивный психоз, который, помимо старой простой мании и меланхолии и периодических и циркулярных психозов, должен был охватить, с одной стороны, самые легкие циклотимические формы вплоть до такого типа как Гете, с другой стороны, ведущие к слабоумию инволюционные психозы и в большинстве случаев неизлечимое сутяжное помешательство (как известно, позднее к этому присоединились еще навязчивые состояния, сердечные и желудочные неврозы и многое другое) — что же это все обозначало, как не отказ от поисков отдельных болезненных форм в этой функциональной именно области? Что дело обстояло точно таким же образом и для экзогенных форме, само собой вытекало из дальнейших работ Бонгеффера. Таким образом, та фаланга с которой столкнулся Гохе при новом резюмирующем изложении своей точки зрения в Киле в 1912 г., уже не являлась больше столь замкнутой и внутренне крепкой. Зимерлинг (Siemerling) открыто присоединился к его взглядам, между тем как Крепелин все еще предостерегал от них. Как сильно изменились обстоятельства с тех пор, отчетливее всего видно из работы Крепелина 1920 г. Здесь не только принимаются экзогенные формы реакций Бонгеффера, но развиваются также идеи, в значительной степени совпадающие с идеями Гохе. Особенное значение придается тому факту, что «многочисленные выражения психозов раз навсегда предопределены предуготованным устроением конституций человеческого организма и поэтому всегда, при наличии соответствующих предпосылок, протекают одинаковым образом. Зависимость такого рода болезненных явлений от предуготованных устроений организма часто должно было бы выразиться в том обстоятельстве, «что они не ограничиваются определенным болезненным процессом, но могут быть вызваны в той же форме различными болезнетворными воздействиями». Таким образом, мы вынуждены до крайности ограничить положение, по которому то или иное расстройство характерно для определенной именно болезненной единицы. Это означало не больше и не меньше как отказ от самых основных предпосылок до-нынешнего клинического направления. Руководители клинической школы примкнули к взглядам Гохе. — 11 —
|