|
- Кто ты? - Епископ… - ответил он, и голос его задрожал. Я едва не прыснул от смеха. Епископ? Где же его великолепное облачение: золотая риза, митра, посох, разноцветные фальшивые камни?.. Впервые я видел епископа в ночной рубашке. - Что это за выстрел, ваше высокопреосвященство? - Я не знаю, я не знаю… - бормотал он, потихоньку подталкивая меня в комнату. Зорба рассмеялся на своей кровати: - Напугался, батюшка? - сказал он. - Входи, несчастный старик. Мы не монахи, не бойся. - Зорба, - сказал я вполголоса, - говори с уважением, это епископ. - Эх, старина, в ночных рубашках епископов не бывает! Входи же, говорят тебе! Он поднялся, взял его за руку, втащил в комнату и закрыл дверь. Вынув из своей сумки бутылку рома, он наполнил рюмку. - Выпей, старина, для храбрости, - сказал он ему. Старичок выпил рюмку и пришёл в себя. Усевшись на моей постели, он прислонился к стене. - Преподобный отец, - сказал я, - что это был за выстрел? - Я не знаю, сын мой… Я работал до полуночи и уже пошёл спать, когда услышал, рядом, в келье отца Дометиоса… - Ах! Ах! - прыснул Зорба. - Ты был прав, Захария! Епископ опустил голову. - Наверное, это был какой-нибудь жулик, - прошептал он. Суматоха в коридоре затихла, монастырь снова погрузился в тишину. Епископ умоляюще смотрел на меня добрыми перепуганными глазами: - Ты хочешь спать, сын мой? - спросил он. Я чувствовал, что он не хочет уходить, ему было страшно. Он не хотел оставаться в одиночестве в своей келье. - Нет, - ответил я, - я не хочу спать, останьтесь. Мы стали беседовать. Зорба, опершись на свою подушку, сворачивал сигарету. - Похоже, что ты воспитанный молодой человек, - сказал мне старичок. - Здесь мне не с кем поговорить. У меня есть три теории, которые облегчают мне жизнь. Я хочу поделиться ими с тобой, сын мой. Не дожидаясь моего ответа, он начал: - Моя первая теория такова: форма цветов влияет на их окраску; их цвет влияет на их свойства. Так что каждый цветок имеет своё, отличное от других действие на человеческое тело и, идя дальше, на душу. Именно поэтому мы должны быть очень осторожны, пересекая цветущее поле. Он замолчал, будто ожидая моего мнения. Мне же представился старичок, бредущий по цветущему полю и с тайной дрожью смотрящий на землю, цветы, их форму и окраску. Возможно, несчастный старик трясся от мистического страха: весной поле должно было быть населено разноцветными ангелами и дьяволами. — 148 —
|