Забрать любовь

Астрид встает, но я остаюсь сидеть. Я стискиваю руки на коленях и думаю, действительно ли я этого хочу. Николас разозлится, и мне это выйдет боком.

Макс издает громкие втягивающие звуки и жует что-то, похожее на открытку.

— Эй! — говорю я, отнимая у него эту штуковину. — Ты уверен, что тебе это можно?

Я вытираю слюну с его подбородка и вручаю Максу другую игрушку. И тут я вижу, что держу в руках. Это брелок, на котором болтаются три заламинированные глянцевые фотографии восемь на десять. Я понимаю, что эти снимки сделаны Астрид. На первой фотографии Николас. Он рассеянно улыбается, и видно, что его мысли витают где-то очень далеко. На второй — Макс пару месяцев назад. Я жадно вглядываюсь в его личико, впитывая изменения, которые пропустила. И вот передо мной последний снимок. На нем я вижу себя. Фотография сделана сравнительно недавно, хотя я не понимаю, как Астрид удалось меня сфотографировать. Я сижу в летнем кафе у Фаной-холла. Возможно, я уже беременна. У меня отсутствующий взгляд, и я понимаю, что уже тогда задумывала свой побег.

— Мама, — говорит Макс и тянется к фотографии, которую я держу в руках.

На обороте снимка почерком Астрид написано слово, которое только что произнес мой сын.

Когда мы с Астрид входим в комнату, Имельда расправляет на кровати покрывало.

— Сеньора Пейдж, — говорит она, улыбаясь мне, а потом Максу, который уже успел схватить ее за длинную темную косу. — Этот малыш настоящий чертенок! — смеется она.

— Я знаю, — киваю я. — Это у него от отца.

Астрид хохочет и распахивает шкаф.

— Здесь ты можешь держать свои вещи, — говорит она, а я киваю и озираюсь по сторонам.

По стандартам Прескоттов это очень простая комната. Из мебели здесь бледно-персиковый диван и кровать с пологом, застеленная простынями оттенков дождливого заката в Аризоне. Длинные занавеси из аленсонских кружев на окнах подхвачены латунными ананасами. В углу расположилось антикварное трюмо, выдержанное в одном стиле со шкафом.

— Тебя это устроит? — спрашивает Астрид.

Я опускаюсь на постель и, усадив рядом с собой Макса, поглаживаю ему животик. Я буду скучать по мокрым звездам и гортензиям, но в остальном комната очень даже ничего. Я киваю, потом встаю и отдаю ей ребенка.

— Если я правильно поняла, таково твое условие, — тихо говорю я. — Я вернусь вечером.

— Приходи к ужину, — приглашает Астрид. — Я знаю, что Роберту хочется с тобой увидеться.

Она вместе со мной спускается вниз и провожает меня до двери. Когда Макс видит, что я ухожу, то плачет и тянется ко мне. Астрид дает мне его подержать. Я приглаживаю завитки волос у него на затылке и пожимаю его пухлые плечики.