|
Максим, прерванный на полуслове, постоял над ней. Сел рядом, обнял ее, но Маша отвернулась: — Не надо. Максим все-таки поцеловал ее в лоб. Нахмурился и снова прижался губами. — Да у тебя температура. Нагулялась! — он достал градусник. Маша покорно сунула его под свитер. — Наверное, простыла… — Максим звонил директрисе с кухни. Отец ужинал, мать стояла у плиты. — Нет, Раиса Николаевна, сейчас она останется у меня, а завтра, если будет лучше, я ее привезу… Есть все лекарства… Будет хуже — вызову «скорую»… Хорошо. До свидания, — Максим повесил трубку и направился было в комнату. — Неплохо было бы сначала у нас спросить, — сказал отец. — Куда ее сейчас везти, в таком состоянии! — Я сам бы предложил ее оставить у нас, но сначала надо было спросить. — Ты не один здесь живешь! — вступила мать. — Неизвестно, какие там у них болезни в детском доме! Там вши, там грязь, там черт знает что. Может, это вообще тиф! — Какие вши? Какой тиф? Что ты несешь, ма? Даже если тиф — что, гнать ее из дома?.. Ты — умный, интеллигентный человек, ма, но как только разговор о ней, из тебя что-то… первобытное прет! — Ладно, не шуми. Пусть она сегодня переночует… — сказал отец. — Но ляжешь ты в кабинете у отца! — закончила мать. Максим даже засмеялся. — Вы смешные люди, честное слово! А то вы не знаете, что мы уже год любовники. — Не знаю и знать не хочу! — Хорошо, мы с матерью смешные люди. Но ты можешь сделать такое одолжение? — миролюбиво спросил отец. — Ладно, — сказал Максим. — А чтобы впредь не было таких инцидентов, мы завтра или когда она поправится, пойдем и подадим заявление. Мы собирались пожениться после школы, но если вы так настаиваете… Маша, слышавшая разговор сквозь закрытую дверь, улыбнулась сквозь слезы в темноте. — На ком жениться? На ней? — взвилась мать. — Дебилов рожать? — Что? А ты хоть знаешь, как ей диагноз ставили? — Мне это неинтересно! Я… — А ты послушай! Тебе полезно! Приходят дяди-врачи, умные и интеллигентные, как вы, загоняют всех детишек скопом и показывают картинку: бурундучка там или виноград. А им сказки с картинками не читали папа с мамой — некому читать было. И виноград они в глаза не видели. И всем диагноз — олигофрения. И на всю жизнь! А ее просто любить надо! — Она мне никто! Я тебя, дурака, люблю, мне тебя жалко… — Мне твоя любовь вот где, — провел Максим по горлу. — Как гиря — шагу не ступишь! — он хлопнул дверью. — 15 —
|