|
Моя мама заметила, что Кеноси ранен, и тут же поняла, что он умрет медленной и мучительной смертью. Поэтому она отложила свое исследование и вернулась в лагерь, чтобы позвонить в департамент дикой природы — государственный орган, уполномоченный избавить слона от страданий. Но Роджера Уилкинса, в чьем ведении находился заказник, только недавно назначили на этот пост. — У меня дел по горло, — ответил он маме. — Пусть природа сама обо всем позаботится. В этом заключается работа любого исследователя: уважать природу, а не управлять ею. Но хотя эти животные были дикими, все равно это были ее слоны. Моя мама не стала бы стоять без дела и смотреть, как страдает животное. В журнале записи обрываются. Она меняет карандаш на черную ручку, целая страница не исписана. И я домысливаю все то, что могло случиться в этот промежуток: «Я вошла в кабинет начальника лагеря, он сидел с крошечным настольным вентилятором, который гоняет спертый воздух. «Элис, — говорит он, — добро пожаловать. Если тебе еще нужны выходные…» Я резко обрываю его. Не для этого я пришла. Рассказываю ему о Кеноси, об этом уроде Уилкинсе. «Да, система несовершенна», — признает мой начальник. Но он совсем меня не знает, если полагает, что я просто уйду. «Если вы не снимите трубку, — угрожаю я, — я сделаю это сама. Но позвоню в «Нью-Йорк таймс», на «Би-би-си», в «Нэшнл джиогрефик». А еще позвоню во Всемирную организацию защитников дикой природы, и Джойсу Пулу, Синтии Мосс и самой Дафне Шелдрик. Напущу на вас всех заинтересованных лиц и любителей животных в Ботсване. А что касается вас лично, то я столько дерьма вылью на этот лагерь, что финансирование данного исследования слонов будет перекрыто еще до захода солнца. Выбирайте: либо вы снимаете эту телефонную трубку, либо это сделаю я». По крайней мере, именно так, мне казалось, она могла бы сказать. Но когда мама все-таки возобновила свои записи, на страницах ее журнала появился подробный отчет о том, как приехал недовольный Уилкинс с рюкзаком. Как он с кислой миной ехал с ней в джипе, сжимая ружье, пока она искала Кеноси с приятелями. Из маминых записей я знала, что на «ленд-ровере» ближе чем на пятнадцать метров к стаду самцов не подъедешь — слишком они непредсказуемые. Но мама даже не успела объяснить этого Уилкинсу, как он вскинул ружье и нажал на спусковой крючок. «Не стреляй!» — закричала мама, хватаясь за ствол и направляя его в небо. Она резко переключила передачу, решив сперва отогнать «ленд-ровером» остальных молодых самцов. Потом отъехала в сторону, повернулась к Уилкинсу и велела: «А теперь стреляй!» — 79 —
|