Время прощаться

Мы ехали, ориентируясь по свежему навозу, сломанным веткам, следам в грязных лужах, чтобы понять, куда отправились слоны оттуда, где их видели в последний раз. Если утром, как и сейчас, было прохладно, то, скорее всего, они были где-то на возвышенности.

Первой мы заметили Дионн, которая вышла из сарая, когда мы готовили еду, и ее подружку Оливию. Последняя была покрупнее, хотя Дионн и повыше. Уши Оливии свисали мягкими складками, как бархатные занавески. Они стояли очень близко, держась за хоботы, как маленькие девочки за руки.

Я затаила дыхание и сама этого не заметила, пока не перехватила взгляд Грейс.

— Ты похожа на Гидеона и мою маму, — сказала она. — Это у тебя в крови.

Слоны, должно быть, привыкли к вездеходу, но мне было любопытно находиться так близко. Грейс подняла первые две корзины и поставила их на землю на расстоянии метров шести друг от друга. Дионн тут же подхватила тыкву и одним махом закинула ее в рот. Оливия брала из каждой корзины поочередно, после каждой порции овощей чистила нёбо соломой.

Мы продолжали раздавать завтрак. Я запоминала слонов по именам, записывала, у кого из них порез на ухе, у кого необычная походка вследствие полученных травм, кто капризный, кто дружелюбный. Они кучковались по двое, по трое, напоминая чиновниц, которых я однажды видела в Йоханнесбурге.

Возле загона с африканской слонихой Грейс застыла в нерешительности.

— Не люблю туда заходить, — призналась она. — Обычно за меня туда ходит Гидеон. Гестер — забияка.

Я понимала, почему она боится. Через секунду из леса, тряся головой и хлопая огромными ушами, выбежала Гестер. Она трубила так громко, что волоски у меня на руках встали дыбом. Я почувствовала, что улыбаюсь. «Это мне знакомо. К этому я привыкла».

— Я могу покормить, — предложила я.

По выражению лица Грейс можно было подумать, что я предложила голыми руками принести животное в жертву.

— Доктор Меткаф меня убьет.

— Поверь мне, знаешь одного африканского слона — знаешь всех, — солгала я.

И чтобы Грейс меня не остановила, я спрыгнула с вездехода и протащила корзину с едой для Гестер через дыру в заборе. Слониха подняла хобот и затрубила. Потом схватила палку и швырнула в меня.

— Промахнулась, — уперев руки в бока, сказала я и вернулась к вездеходу, чтобы взять сено.

Существовало множество причин, по которым я не должна была всего этого делать. Я не знала эту слониху, не знала, как она реагирует на незнакомых людей. И Томас разрешения мне не давал. И уж точно я не должна была поднимать тяжелые охапки сена и подвергаться опасности выкидыша, если вообще собиралась оставить этого ребенка.