Время прощаться

После я лежала в его объятиях на жестком деревянном полу.

— Ты говорил, что Сира, встречая гостей, всегда трубит: «Добро пожаловать!»

Он засмеялся.

— Если хочешь, я ее приведу.

— Да ладно. С меня и этого довольно.

— Не умаляй своих достоинств. Ты великолепна.

Я повернулась к нему.

— Не думала, что ты этого хочешь.

— А я не думал, что ты захочешь меня, — признался Томас. — Знаешь, я не хотел строить предположения о том, повторится ли еще раз то, что произошло между нами раньше. — Рука Томаса запуталась в моих волосах. — О чем задумалась?

А думала я вот о чем. Гориллы могут солгать, чтобы снять с себя вину. Шимпанзе обманут. А мартышки, сидя на дереве, будут притворяться, что им грозит опасность, хотя никакой опасности нет. Но слоны не такие, слониха никогда и не перед кем притворяться не станет.

Но ответила я вот что:

— Я думаю, дойдем ли мы когда-нибудь до кровати?

Ложь во спасение. Одной больше, одной меньше.

Земля Южной Африки часто кажется пересохшей, ее холмы и впадины выглядят потрескавшимися от засухи, а саванна — красной от солнца. Этот заповедник в сравнении с Африкой казался роскошным райским садом: зеленые холмы и сочные поля, крепкие дубы с изогнутыми ветвями. И конечно, слоны.

Здесь жили пять азиатских и один африканский слон. Еще один африканский слон ехал в заповедник. В отличие от дикой природы, здесь социальные связи были сформированы не генетически. Стада ограничивались двумя-тремя особями, которые по собственной воле решили вместе бродить по территории. Томас предупреждал меня, что есть слоны, которые не ладят между собой, кто-то предпочитает держаться в одиночку, но были и те, кто и шагу не ступал без выбранного товарища.

Меня удивило, что философия жизни в заповеднике во многом соответствовала принципам работы нашего заказника. Как бы нам ни хотелось поспешить и спасти серьезно раненого слона, мы этого не делали, потому что нарушили бы законы природы. Мы просто шли за слонами и считали, что нам невероятно повезло, если можно было ненавязчиво за ними наблюдать. Так и Томас с коллегами хотели дать отошедшим от дел слонам как можно больше свободы, а не управлять их жизнями. Если уж у людей хватило ума не выпускать слонов на свободу, то этот заповедник был лучшим местом для них. Эти слоны б?льшую часть жизни провели на цепи, их били за неповиновение. Томас был сторонником свободного контакта: он и его коллеги приходили в заповедник, чтобы покормить слонов, оказать, если необходимо, медицинскую помощь, но изменения в поведении здесь добивались только поощрениями и закреплением позитивного рефлекса.