Видовая функция: «советник вождя, серый кардинал». Замкнутость, сдержанность, пассивность, старательность. Пессимизм. Предрасположенность к эстетическому восприятию мира. Успешность в области теоретических наук. Склонность к стратегическому прогнозированию. Склонность оставаться «в тени». Осторожность, раздражительность, высокомерие, самомнение. Склонность к уединению. Высокая интуитивность. Настороженность, предусмотрительность. Высокий интеллект, тонкость мышления, чуткость к нюансам. Хорошие следопыты, следователи, разведчики и шпионы. Серьезность, маловыразительность мимики. Средняя эмоциональность и средний сексуальный потенциал. Молчаливость, сарказм, эгоизм. (Петроград, декабрь 1921 года)
21. «Между 26-м и 30-м годом даровитые люди переживают настоящий период самомнения; это пора первой зрелости, с сильным остатком кислоты... Более пожилые и опытные люди улыбаются здесь и с умилением думают об этой прекрасной поре жизни, когда человек зол на судьбу за то, что он есть столь многое и кажется столь малым.» Фридрих Ницше «Человеческое, слишком человеческое». Бог знает, что могло бы твориться в Костиной душе этой ночью. День был необычайно насыщен и неожиданными событиями, и впечатлениями, и открытиями: Бахтин, Карсавин и Толкачев в дедовском дневнике, вся история с Толиком, новые ходы мысли под действием разговоров Гриши с Юрой, а в завершении – Сима... После семи лет воздержания! А еще воспоминания о Насте! Так что, Бог знает, что могло бы твориться в Костиной душе, если бы не мучительная острая боль внизу живота, заглушившая всё остальное. Не помогли даже две таблетки анальгина. Он лежал, скрючившись на кровати, периодически проваливаясь в неглубокий сон. И сон был один и тот же: огромный молот вколачивал в стену столь же громадные ржавые гвозди. И каждый удар – пронзительная боль. Во сне она даже не имела локализации – просто боль как таковая. В этом-то простом сюжете Костиного сна бессознательное (что называется: и к психоаналитику не ходи) отработало всё хитрое переплетение случившегося накануне. Работа сновидения воистину удивительна: иногда сложнейшая душевная драма с сотнями оттенков и напряжений во сне предстает простым до смешного символом, особенно, когда присутствует некий доминирующий процесс, как, например, эти приступы боли. Казалось бы: такая гамма противоречивых событий, чувств, нетривиальных ходов мысли, и – на тебе – ржавые гвозди, огромный молот и бетонная стена! «Все в мире просто – все в мире сложно» – одна из четырех основных антиномий Канта. — 88 —
|