|
– Лучше уж совсем не приходите. Ее лицо разгладилось, когда она увидела номер звонившего ей телефона. Глаза потеплели и стали похожи на глаза животного. Крупного и, возможно, рогатого. – Я оказался в ужасной истории, – скороговоркой произнес Аркаша в трубку. – Что такое, котенок? – Я сбил девушку. – Что? – Ангелина Петровна не щелкнула зажигалкой, которую уже поднесла к своему длинному мундштуку. – Я сбил девушку! – закричал Аркаша. – Какую? – Какую? Откуда я знаю какую? Обычную девушку, молодую совсем! Что мне делать? – Молодую девушку? – Ангелина Петровна все‑таки щелкнула зажигалкой. – И где она сейчас? – У меня в машине! Черт! – Значит, у тебя в машине молодая девушка, а ты звонишь и орешь… – Ты сумасшедшая? Ты что, не понимаешь? Я выпил с утра два персиковых белини! – С кем? – Какая разница! – Типичная парциализация мышления. У меня был такой пациент. Он думал всеми частями тела: когда работал – руками, когда бежал – ногами, когда с неприятными людьми разговаривал – задницей… – Зачем мне это все слушать? – Аркаша был очень возбужден. Его голос порою переходил на визг. – Затем, что когда он думал о девушках, он думал тем же, чем ты. – Ты ненормальная! Я сбил ее! Просто сбил, понимаешь? Ничего больше! – Просто сбил? – уточнила Ангелина Петровна с явным облегчением. – Да! Я ее даже не знаю! – И что ты собираешься делать? – Я не могу везти ее в больницу, я выпил, ты слышала? У нее кровь, все лицо в крови, ты можешь мне помочь? – Боже, Аркаша, зачем ты пьешь по утрам? – Ты собираешься мне помогать? – голос в трубке захлебнулся в собственном крике, и Ангелина Петровна поспешила успокоить его. – Конечно, конечно. Что ты хочешь, чтобы я сделала? Как что? У тебя же больница! Ей нужна помощь, не могу я выкинуть ее на улицу, она же в милицию пойдет! – Но, котенок… – Помоги мне, или тебе совсем наплевать на меня? – Хорошо. Привози ее сюда. – Ангелина Петровна раздраженно бросила телефон в карман халата. 14Маруся не успела доесть свой омлет с грибами, как в палате появилась девушка с хвостом. – Ты рада, что тебя перевели из надзорной? – улыбнулась девушка. – Рада. Как твоя утренняя гимнастика? – Отлично. Спасибо. А почему ты все еще завтракаешь в палате? – Мне нравится завтракать в постели. А ты ходишь в столовую? – Нет. Я вообще не завтракаю. – Худеешь? Маруся бы не удивилась. – Нет, – рассмеялась девушка. – Просто я не могу завтракать. – Почему? – Марусе было не то чтобы интересно, но надо же о чем‑то говорить. Хоть с этой чистоплюйкой. Актриса‑то к ней не заходит. Никак не может пережить «комнату страха». — 28 —
|