|
– Да, в… то есть… на постели. – Джой поспешно кивает. Она хочет, чтобы Джош снова начал улыбаться. – Мы, бывало, играли… Джой чувствует, как Патрисия крепко сжимает под столом ее колено, давая понять, что она должна замолчать. Но она не может, потому что у Джоша такое серьезное лицо. И на нее направлена камера, это всевидящее око, которое фиксирует малейшее изменение в выражении ее лица. «Муха в рот залетит», – сказала бы мать, если бы увидела Джой там, сидящую с открытым ртом и нервно сглатывающую. Она не может отвести взгляда от Джоша Бейкера, когда он задает следующий вопрос: – Были ли еще мужчины, которые играли с тобой в игры по ночам? Ее адвокат вскакивает из-за стола в таком бешенстве, что невольно ударяет кулаками по столу. Джой съеживается все сильнее и сильнее. Она чувствует себя так же, как тогда, когда они с отцом плыли среди вздымающихся скал Большого каньона. По знаку Патрисии она поднимается. Ее колени дрожат, словно студень на тарелке. Еще одно детское воспоминание… Патрисия берет ее под руку и уводит от стола, застеленного зеленым сукном. Краем глаза она видит какое-то лицо, которое на секунду показывается в толпе. Журналисты покидают комнату по приказу женщины в полицейской форме. Она выглядит так грозно, что они мгновенно повинуются. Все, кроме Клэр Фразьер. На ней очки. В них она выглядит суровой и холодной, но они не могут скрыть слезы на ее щеках. Джой хочется пойти к ней. Желание настолько сильное, что она останавливается и пытается вернуться назад, но Патрисия крепко сжимает ее руку, и у Джой не остается выбора, кроме как последовать за ней. Когда она снова оборачивается, Клэр уже нигде не видно. Когда Джой возвращается в дом Кэти и остается в комнате одна, она делает то, что так хотела сделать с того ужасного утра. Кэти, слыша, как Джой бьется головой о стену спальни, прибегает и крепко обнимает ее. Привет, Джой! Прости меня за глупость. Я была так рада, когда подумала, что Исобель Гарднер нашлась, что отправила тебе сообщение, не подумав хорошенько. Мама всегда говорит, что я сначала делаю, а потом думаю. Наверное, это касается и этого электронного письма. Ты была права, когда злилась на меня. Я даже представить не могу, что бы я чувствовала, если бы социальные работники пришли к нам домой и забрали меня силой. Я смотрела твою пресс-конференцию. Это было ужасно! Джош Бейкер больной, и я надеюсь, что у него проказа языка. Отец тоже читал мне сказки и лежал у меня на кровати. Противно слушать, как все перекрутил этот псих. Но ты вела себя клево! — 219 —
|