|
— О сексе. — Ну, среди прочего, конечно... — Она разволновалась. — Вы называли содержание этой пьесы эротичным? — Может быть, возможно, да! Я думала, что драма о подростковой сексуальности и вызываемом ею замешательстве близка... — Мисс Пагорски, вас лично интересует подростковая сексуальность? — А кого нет? — воскликнула она. (Кто-то должен был одернуть бедняжку. Уж очень настойчиво она рыла себе могилу). — Но «Конь» не откровенно эротичен, это всего лишь символизм... — Символизм, который вы жаждали объяснить. И вы говорили о конях с Кевином? — Конечно, пьеса... — Вы говорили о жеребцах, мисс Пагорски. — Ну, мы обсуждали, почему они стали повсеместными символами половой потенции... — И что же делает их такими символами? — Ну, они мускулистые и очень красивые. И сильные, и ловкие... — Как мальчики-подростки, — язвительно закончил за нее Стрикланд. — Вы когда-либо привлекали внимание к конскому пенису? К его размеру? — Вероятно. Как можно это проигнорировать? Но я никогда не говорила... — Да, совершенно ясно, что некоторые не могут это игнорировать. — Вы не понимаете! Они молоды и быстро теряют интерес. Мне необходимо было что-то делать, чтобы им не было скучно! Стрикланд словно только этого и ждал. — Да, хорошо. Похоже, вы в этом преуспели. Смертельно побледневшая Пагорски повернулась к нашему сыну: — Что я тебе сделала? — Именно это мы и пытаемся выяснить, — вмешался Стрикланд. — Но мы выслушали еще не все показания, и у вас будет возможность ответить. Леонард Пуг? Ленни пошептался с Кевином и вразвалочку подошел к центральному стулу. Я уже не сомневалась, что вот-вот кто-нибудь из парней начнет извиваться в агонии — ах, Пагорски вселила в него злой дух. — Леонард, ты тоже встречался с преподавательницей театрального искусства после уроков? — Да, похоже, она не может обойтись без конференции, — сказал Ленни со своей мерзкой ухмылкой. Его нос снова воспалился, левая ноздря покраснела и распухла. Ленни недавно коротко постригся и с одной стороны выбрил букву «Z». Когда я спросила его, что означает эта буква, он сказал «Что угодно», на что мне пришлось указать, что тогда надо было выбрить букву «Ч». — Можешь рассказать нам, что случилось? — Точно как сказал Кевин. Я думал, мы просто порепетируем, и все. Вхожу я в класс, а она закрывает дверь. На ней очень короткая юбка, ну почти видно ягодицы. — Ленни слегка переигрывал. — А вы действительно что-то репетировали? — спросил Стрикланд, хотя Ленни явно не нуждался в подсказке. Более того, подробности оказались его сильной стороной. — 261 —
|