Цена нелюбви

Молчание. Наконец, он с усилием выдавил:

— Как к тому, что ты потратила двадцать пять штук, лишь бы притвориться, будто тебе девятнадцать и у тебя еще нет большого багажника.

— Ну, похоже, я действительно устала от ретро-бума. От ремейков «Брэди Банча» и «Флинтстоунов». Но когда я смотрела их впервые, то влюбилась в них. «Луна» не копирует оригинал, она на него намекает. И старый «жук» был убогим. «Луна» до сих пор маленькая кочка на дороге, но это удивительно красивый автомобиль.

— Да, — сказал Кевин. — Ты это уже говорила.

Я покраснела. И правда, я это говорила.

Я подъехала к традиционному маленькому полю в Спаркхилле под названием «Гольф на шоссе 9W» и только тогда заметила, что Кевин не надел куртку. Было прохладно и облачно.

— Почему ты без куртки? — взорвалась я. — Тебе просто не слишком неловко?

— Неловко? С собственной матерью?

Я хлопнула дверью, но чудо немецкой техники закрылось мягко и тихо.

Один Бог знает, о чем я думала. Может, надеялась, что сама нелепость мини-гольфа как-то оживит наш вечер. Или, может, рассчитывала на некую эмоциональную инверсию, ведь если все имеющее какое-то значение для меня ничего не значило для Кевина, то, может, что-то ничего не значащее для меня что-то значит для него. В любом случае я ошиблась. Мы заплатили смотрителю и прошли к первой лунке, ванне с высохшими сорняками, которую охранял пластмассовый жираф, похожий на пони со свернутой шеей. На самом деле все модели были небрежно сколочены и безобразны, что придавало всей площадке заброшенный вид, но «кого это волнует», как говорил, только грубее, Кевин. По шоссе 9W с грохотом проносились машины, а руки Кевина покрывались гусиной кожей. Он замерзал, а я заставляла его играть, потому что вбила себе в голову, что у нас «прогулка мамы с сыном» и, черт побери, мы повеселимся.

Естественно, любой мог загнать мячик между ножками той ванны, поскольку между ними было расстояние в добрый ярд, но задача становилась все труднее — под ракетой, над маяком, по подвесному мосту, вокруг маслобоек, через ворота макета пожарной части на Спаркхилл-Палисад. Кевин, как будто и не он никак не мог ровно бросить летающую тарелку, направлял свой мячик с безупречной координацией, расхваливаемой его инструктором по стрельбе из лука. Однако каким-то образом именно его отменная ловкость делала наше занятие все более бессмысленным, и меня одолевали воспоминания о нашей первой «игре», когда он, в возрасте двух лет, прокатил мячик по полу ровно три раза. Я отчетливо поняла абсолютную нелепость этого упражнения, и мною овладела апатия, я перестала попадать в лунки. В абсолютном молчании мы быстро прошли все поле, если считать по часам, на которые я постоянно посматривала. Вот что значит быть Кевином, думала я. Это давящее течение минуты за минутой: вот что значит быть Кевином все время.