|
— Или ты отдашь мне Спаса, или я найду его сам, — сказал он. — А ты будешь лежать здесь, вонять за своими замками. Ну? — Погоди… У меня его нет. Хочешь — обыщи… — Где он? — У одного человека… — О’кей, — кивнул Бегун. — Значит, едем к человеку. — Нет… Нет, ты что! — Дима замотал головой, замахал руками, даже улыбнулся растерянно. — Нет! Ты не понимаешь, ты не знаешь, что это за человек… Руби мой хрен на пятаки, делай со мной что хочешь, но к нему я не поеду! Бегун вдруг увидел, что теперь Дима действительно боится — отчаянно, до дрожи в коленях, до помрачения рассудка, — боится не пистолета, направленного ему в лоб, а этого неизвестного страшного человека, и действительно скорее умрет здесь, но не двинется с места. Бегун сел в крутящееся кресло посреди комнаты, закинул ногу на ногу. Оглядел богатую Димину коллекцию, прицелился, щуря глаз, в вазочку на полке. — Ай! — Дима кинулся с протянутыми руками, будто пытаясь поймать на лету, слепить осколки. — Это же Мейсен, идиот! Семнадцатый век! Я две штуки гринов отдал… — Здесь было семь патронов, — покачивая пистолет в ладони, — сказал Бегун. — Осталось пять. Последний — твой, — он развернулся в другую сторону, целясь в золотую шкатулку с эмалью и камнями. — Фаберже?.. Так мы идем к твоему человеку? — Ты не понимаешь! Если ты заберешь у него Спаса — ты труп! И я тоже… Ай!.. От него не побегаешь! Он тебя из-под земли достанет! В Сибири, в Америке — везде! Ты трех дней не проживешь. Себя не жалко — пацана своего пожалей!.. Ай!.. — Ты зря меня пугаешь, Дима, — сказал Бегун. — Ты все равно не поймешь, но я все-таки попытаюсь объяснить. Я нашел там то, чего никогда не имел в жизни, а ты и подавно… Свобода! Это удивительное ощущение, Дима — свобода! — развел он руками. — Ты мне не нужен, и я тебя не боюсь, — он повертелся в кресле, выбирая мишень подороже. — Ни тебя, ни всех вас. Свобода!.. — он выстрелил сквозь стекло в золоченый сервиз. Дверки серванта распахнулись, и груда фарфоровых черепков со звоном повалилась на пол. — Мы уже идем или еще нет? — Нет. Дима скис, он уже не дергался на каждый выстрел, стоял, закрывая спиной высокий столик. — Отойди, — велел Бегун. — Только не это… — жалко замотал Дима головой. Бегун вскинул пистолет. Дима отскочил, и Бегун выстрелил в старинную китайскую вазу. — Последний, — сказал он. Он перехватил плотнее рукоять и начал медленно поднимать ствол… — 66 —
|