Тайная жизнь непутевой мамочки

Должно быть, я произвожу шума больше, чем думаю, поскольку в разгар этого прилива активной деятельности на кухне появляется Том.

– Я должна сделать Ван Гога, Джексона Поллока и Матисса, – объясняю я, шурша папиросной бумагой у него перед носом, – и все к восьми часам.

– Что ты делаешь, Люси? Идите спать, оба. Вам приснился кошмарный сон об абстрактной живописи, – говорит он. И замечает в руках у Фреда ножницы. – Зачем ты его разбудила?

– Я? Разбудила? Да мне гораздо проще сделать все самой. Но пусть он вырежет кусочки папиросной бумаги для коллажа в стиле Матисса!

– Звучит на первый взгляд логично. Но с моей точки зрения, это нельзя считать разумным объяснением происходящему.

– У Сэма творческая работа. Ее надо сдать сегодня. Он сделал половину, но, к счастью, я вспомнила про остальное. И если Сэм не закончит работу, держать ответ придется мне.

– Но ведь не Сэм все делает, а ты вместо него!

– Так быстрее. И меньше беспорядка. Если оставить все ему, он никогда не закончит. Но главное другое: если он не сдаст вовремя работу, это будет упреком мне как матери.

– Люси, это нелепо! Да кто осудит тебя?

Я положила краски и глубоко вздохнула.

– Вот как раз здесь ты заблуждаешься. Если Сэму что-то не удается, это отражается на мне. Просто такова природа материнства в этом новом тысячелетии, – отмечаю я, размахивая в воздухе кисточкой, дабы проиллюстрировать свою точку зрения.

– Опусти кисть, Люси. Посмотри, что ты сделала с моей пижамой, – говорит Том.

Пижама покрыта мелкими пятнышками красной краски. Фред прикрывает ладошкой рот и хихикает, как это делают дети, когда чувствуют, что родители теряют над собой контроль.

– Многие родители, по большей части матери, но также некоторые отцы, придут сегодня с проектами своих детей «Художники мира», сделанными уже в виде презентации на компакт-дисках.

– Но это не творческая работа родителей, – говорит он, захваченный врасплох. – Так или иначе, ты никогда не смогла бы сделать это. Фактически не мог бы и я.

– Вот именно. Поэтому самое малое, что я могу сделать, – это закончить начатое.

– Вероятнее всего, мы столкнемся с тем, что он вот-вот отрежет себе ухо! – Том указывает на Фреда, упоенно щелкающего ножницами.

Том оглядывает кухню и хмурится: повсюду пятна краски – на поверхности стола, на стене.

– Как ты умудрилась развести такую грязь?

– Это Джексон Поллок[11], – объясняю я. – И выглядит это совсем неплохо. – Я показываю ему работу, законченную только что. – Могло быть и хуже, если бы Сэм выбрал Дэмиэна Хёрста[12].