|
— На всякий случай, — объясняет он, — если кому-то еще захочется пропустить рюмочку. Патрик переводит взгляд с бутылки на бармена. Швыряет на стойку ключи от машины — честный обмен — и делает большой глоток виски. Нина должна была уже побывать в суде и вернуться. Возможно, Калеб пришел домой к ужину. Может быть, они пораньше уложили Натаниэля спать, а сейчас лежат в темноте рядом друг с другом. Патрик вновь хватается за бутылку. Он раньше бывал у них в спальне. Громадная кровать. Если бы она вышла замуж за него, они бы спали на узенькой койке — настолько близко к ней он хотел быть. Его собственный брак продлился три года, потому что он верил: если хочешь избавиться от пустоты — заполни ее. Тогда он не понимал, что можно заполнить пустоту, но все равно в этом наполнении не будет содержания. От этого чувствуешь себя еще больше опустошенным. Патрик подается вперед, когда какая-то блондинка сильно бьет его по плечу. — Извращенец! — Какого черта… Она прищуривается. У нее зеленые, густо подведенные глаза. — Разве не ты только что шлепнул меня по заднице? — Нет! Неожиданно она усмехается и усаживается между Патриком и пожилым мужчиной справа от него. — Черт! Сколько мне еще прохаживаться, ожидая, пока ты это сделаешь? Она ставит свой бокал рядом с бутылкой Патрика и протягивает ему руку. С маникюром. Он ненавидит руки с маникюром. — Меня зовут Ксения. А тебя? — Неважно, — натянуто улыбается Патрик, отворачиваясь к стойке бара. — Моя мамочка научила меня преодолевать трудности, — продолжает Ксения. — А ты кем работаешь? — Директором похоронного бюро. — Нет, правда? Патрик вздыхает. — Я из полиции нравов. — Нет, шутишь? Он снова поворачивается к ней. — Правда. Я полицейский. Она делает круглые глаза. — Это значит, что я арестована? — Все зависит от обстоятельств. Ты нарушала закон? Взгляд Ксении скользит по его телу. — Пока нет. — Она окунает пальчик в свой напиток — нечто розовое и пенистое — и касается своей рубашки, потом его. — Хочешь, поедем ко мне и снимем эту мокрую одежду? Он заливается краской, но пытается сделать вид, что ничего не было. — Не думаю. Она подпирает рукой подбородок: — Похоже, тебе стоит купить мне выпить. Он собирается ей отказать, но передумывает: — Хорошо. Что ты пьешь? — «Оргазм». — Ну разумеется, — произносит Патрик, пряча улыбку. Это было бы слишком просто — пойти домой с этой женщиной, потратить презерватив и несколько часов сна и утолить желание, бурлящее в крови. Он мог бы трахнуть ее, даже не называя своего имени. А в ответ, всего на несколько часов, почувствовать, что кто-то хочет его. Хотя бы на одну ночь ему так хочется быть у кого-то на первом месте! — 71 —
|