|
Кейко медленно, шаг за шагом, приближалась ко мне, и ее образ с каждым шагом становился все отчетливее. Я должен был прекратить ее движение, остановить акт ее материализации, не допустить ее появление из глубины вод. Она не должна была дотрагиваться до меня, касаться моего тела. Наш контакт грозил разрушить чудо, которое произошло со мной. Я прошел через зеркало! Это случилось несколько мгновений назад, в спальне Кейко. Я оказался в Зазеркалье, по другую сторону зеркала, там, где можно было наконец увидеть живущую во мне женщину. Я сумел взглянуть на темную сторону луны; невозможное стало вдруг возможным – я разглядел прятавшуюся во мне женщину, которая могла видеть меня, но сама всегда оставалась невидимой. Может быть, это и имела в виду Кейко, когда говорила о «шраме в зеркале»? Может быть, она явилась той акушеркой, которая сделала мне кесарево сечение? Впрочем, нет, мое освобождение от бремени еще не закончилось. Я должен снова надрезать шрам в зеркале, повторно вскрыть рану и выпустить на волю томящуюся во мне женщину. Я должен отделить ее наконец от себя и в самый момент ее рождения похоронить вдали от своего тела. – Эти фигурки на вашем туалетном столике сделаны из английского фарфора? – спросил я. – Да, это веджвуд, – ответила Кейко. Я чувствовал ее горячее дыхание на своей щеке. – Подарите их мне, – попросил я. Она заколебалась. Бросив взгляд через плечо, я увидел на лице Кейко печальную улыбку. – Я не могу, – промолвила она. – Это подарок барона Омиёке, он привез эти статуэтки из Сингапура. – Они дороги вам как сувенир? – Да, как сувенир, напоминающий о кратких мгновениях счастья. Именно этим они и дороги мне. А зачем они понадобились вам? – Фигурки необходимы для того, чтобы написать один рассказ, замысел которого только что созрел у меня. – Но разве недостаточно того, что вы видели их? Неужели вам непременно нужно обладать ими? – Дело в том, что по сюжету моего рассказа вы охотно уступаете мне их. – Что значит – уступаю? Вы хотите, чтобы я потворствовала всем вашим прихотям? Вместо ответа я показал на микрофон в стене и провода, тянувшиеся к магнитофону, стоявшему рядом с камерой. – Спальня, по всей видимости, прослушивается, – промолвил я. – Но можно ли передавать звук отсюда в спальню? – Да, это двухсторонняя система. – А эта комната звуконепроницаема? – Конечно. А почему вы спрашиваете? – Считайте, что это моя очередная прихоть. Вы можете доставить мне ни с чем не сравнимое удовольствие. — 359 —
|