|
И что смешного в моих размышлениях о птицах и биологии? Надо же нам в служебке о чем-то болтать. Даррелл, Рахид и Шон вечно жалуются на покупателей, особенно на «нищих» в отделе «Наладонники и КПК». Все покупатели одинаковые. Как дети малые. Я ненавижу детей. Они похожи на недоразвитых взрослых, только не умеют сосредоточиваться и разговаривать. Детей надо отправлять в интернаты до тех пор, пока им не стукнет двадцать один, и они не научатся нормально излагать мысли. А лучше до восьмидесяти четырех. Или вообще навсегда. Ох, как меня бесит этот скулеж! И как посмела Шон рассказать тебе про мой школьный шкафчик!!! Не думай, будто я не заметила, как в прошлый четверг ты перевелся из отдела «Лазерные принтеры» в «Высокосортную бумагу», чтобы можно было пить прямо на работе. Я как-то сидела в служебке, ела крекеры и случайно глотнула из твоей бутылки. Там была водка. Да ты просто гений, Роджер! Еще я слышала, что ты продал какому-то идиоту компьютерной фигни на пять килобаксов и забыл сказать, что на «Маке» она не пойдет. Крис тогда до ночи просидел на работе, чтобы оформить возврат. Как он тебя проклинал! Мне жаль, что твои близкие умерли или бросили тебя или что там стряслось. Не буду особо злобствовать на этот счет. Но неужели у тебя действительно двое детей? Роджер, пойми меня правильно: ты едва способен завязать галстук на своей недостиранной рубашке, как же тебе удается их прокормить? Подло с моей стороны. Извини. Шон говорит, ты живешь один. А мама? Из твоей писанины выходит, что она прямо медиум какой-то: идет по жизни с песней и старается, чтобы всем вокруг стало хорошо и привольно, как в лесу возле костра. Нет уж! Она с детства надо мной измывалась, и еще она – вечный житель далекой страны Бесполезье. На прошлой неделе нажала не ту кнопку на микроволновке и грела булочку десять часов подряд. Наша квартира потом несколько дней воняла горелой проводкой. Да, я знаю, о чем ты подумал: Бетани живет с матерью. Вот интересно, почему мужикам можно жить с родителями сколько влезет, а если девушка осталась дома, ее сразу списывают в брак? Знаешь, сколько сейчас стоит жилье? Работу в «Скрепках» трудно назвать высокооплачиваемой. Даже не верится, что государство вообще считает ее за работу. Ведь работа – это призвание, то, чем ты живешь. С работой всегда связаны какие-то надежды. А на что надеяться, раскладывая чистые белые бумажки возле ручек и фломастеров, чтобы покупатели могли проверить, пишут они или нет? И ладно бы рисовали что-нибудь толковое, вроде значка анархии там, или писали «дерьмо». Нет, сплошные каракули. Я до сих пор не верю, что кто-то еще платит за карандаши. Это к разговору о товаре, который проще всего украсть. «Скрепки» – отстой. — 9 —
|