|
Меня вдруг охватило странное чувство, сродни галлюцинации, будто я в последний раз сознательно совершаю некий поступок — в данном случае, покидаю Европу. Она исчезла, и я искренне полагал, что на этом поставлена точка. 25 Стоит ли говорить, что Стефани и Анна-Луиза поладили, как две кошки в одном лукошке. Познакомились они вчера вечером, после того как Стефани и Моник прикатили к нам на гангстерски-лазоревом «бьюике», взятом напрокат в аэропорту Сиэтл-Такома (Си-Так),— тот еще автомобиль, дедуля наш одобрил бы: бензина жрет прорву, от приборной доски в глазах рябит — прямо электронное казино, на такой не по дорогам ездить, а в космос летать. Джасмин, Анна-Луиза, Дейзи, Марк и я спокойно себе ужинали и судили-рядили по поводу Джасми-новой стратегии продаж «Китти-крема»® («Пора мыслить глобально, ма!»), пока Марк не грохнул на пол плошку с Дейзиной «Растапастой»® — свернутой в спирали красной, желтой и зеленой лапшой с каким-то хитрым соусом. — Господи, Марк,— запричитала Дейзи,— как ты собираешься жить на свете? Прикажешь под стеклянным колпаком тебя держать? Ну что стряслось, опять ворон считаешь? — (Марк показывал пальцем через всю комнату в сторону окна на улицу.) Чудо-машина причалила к нашей мостовой на несколько часов раньше, чем мы рассчитывали, и из ее бархатистого нутра уже вылезали Стефани и Моник, обряженные в новенькие, только с прилавка, костюмы в стиле кантри. На обеих ковбойские шляпы, отутюженные джинсы в обтяжку и замшевые ковбойские сапоги, разница была только в куртках — на Моник короткая замшевая, а на Стефани глянцевая, из черного винила с бахромой, как у Джереми Джонсона', и при ней муляжный пистолет в кобуре на ремне, затянутом вокруг ее осиной («ох-пополам-бы-не-переломиться») талии. Мы пятеро плюс Киттикатя стояли у окна и оттуда наблюдали, как Стефани и Моник, потягиваясь, разминают мышцы после долгой езды. — Десантная высадка супермоделей фирмы «форд»,— произнесла Дейзи, и в тот же миг Моник метнула невидимое лассо, чтобы заарканить Стефани, которая резво отпрыгнула и, низко пригнувшись, выпустила все воображаемые шесть пуль, для убедительности выкрикивая бах-бах-бах, прямо в нас, оторопевших за оконным стеклом. Затем она щелчком сдвинула шляпу на затылок, выпустила изо рта призрачное облако сигарного дыма и подмигнула. — Круто! — завопил Марк. — Не понимаю,— сказала Анна-Луиза,— почему европейцы утюжат джинсы? К чему это? Такая пошлость! Мы по-кретински помахали в ответ, как больные, очумевшие от лекарств. Как если бы мы не знали, кто они. — 68 —
|