Особые отношения

Когда я вхожу в класс, она вовсе не выглядит обрадованной. Ее отросшие косички расплетены, волосы прилизаны и немыты. Под заплаканными глазами темные круги. На ней черные гамаши и рваная футболка, а кеды «Конверс» разного цвета.

На правом запястье — марлевая прокладка, обмотанная, похоже, клейкой лентой.

Люси не смотрит мне в глаза. Она падает на стул, поворачивает его так, чтобы не сидеть ко мне лицом, и опускает голову на парту.

Я встаю и закрываю дверь кабинета.

— Хочешь поговорить? — спрашиваю я.

Она качает головой, но голову так и не поднимает.

— Как ты поранилась?

Люси подтягивает колени к подбородку, сворачиваясь в клубок.

— Знаешь, — говорю я, мысленно перечеркивая план урока, — может быть, послушаем вместе музыку? И если захочешь, то поговорим.

Я подхожу к цифровому плееру, который подключен к переносным колонкам, и просматриваю список воспроизведений.

Первой я ставлю песню «Злюсь на себя» Джила Скотта. Я пытаюсь найти произведение, которое отвечало бы настроению Люси, чтобы девочка мысленно вернулась ко мне.

Она даже не шевелится в ответ.

Я продолжаю ставить неистовые песни — «Бенглз», песнопения Карен О, даже «Металлику». На шестой песне «Любовь — это поле боя» в исполнении Пэт Бенатар я признаю свое поражение.

— Ладно, Люси. На сегодня хватит.

Я нажимаю «паузу» на плеере.

— Нет.

Голос ее еле слышен, голова по-прежнему упирается в колени, лицо спрятано.

— Что ты сказала?

— Нет, — повторяет Люси.

Я опускаюсь рядом с ней на колени и жду, чтобы она подняла на меня глаза.

— Почему?

Она облизывает губы.

— Эта песня… Так звучит моя кровь.

Слушая неистовые басы и необычную перкуссию этой песни, я понимаю ее чувства.

— Когда я злая как черт, — признаюсь я, — то ставлю именно эту песню. Очень громко. И барабаню в такт.

— Я ненавижу сюда приходить.

Ее слова больно ранят меня.

— Очень сожалею…

— Серьезно? Кабинет для умственно отсталых? Меня и так уже считают в школе самой большой уродиной, а теперь все думают, что я умственно отсталая.

— Эмоционально нестабильная, — автоматически поправляю я, и Люси меряет меня убийственным взглядом.

— Тебе, по-моему, следует постучать на барабанах, — говорю я.

— А вам, по-моему, следует пойти…

— Хватит! — Я хватаю ее за руку, за здоровую руку, и заставляю встать со стула. — Пойдем на экскурсию.

Сначала мне приходится ее тащить, но, когда мы идем по коридору, она уже сама плетется рядом. Мы минуем целующиеся парочки, прилипшие к шкафчикам, обходим стороной четырех хохочущих девочек, которые склонились над телефоном и таращатся на экран, просачиваемся между разжиревшими игроками в лакросс в их спортивной форме.