|
Я вернулся на палубу. Глаза из-под капюшона взглянули подозрительно. - Все в порядке? - В полном… Внезапно согнувшись, я блеванул прямо перед собой. - Ебт! – отпрыгнул в сторону дежурный. – Можно же за борт? Проскользив по своей желчи, я перегнулся над туманом и дождем, подсвеченным сиянием «Отчизны». Мутило, но безрезультатно. Дотащился до шезлонга, упал в сырую ткань. Чего на меня он наскочил? Палуба была покрыта лужицами тошноты, которую размывал, обесцвечивал и постепенно смывал дождь. Я вынул расческу, тщательно причесался, стряхнул капли и вложил обратно в карман, где хрустнул выигрыш. В баре никого не было, но музыка еще играла. Бармен протирал изнутри пузатый коньячный фужер. - Автоматы отключены, - сказал он. – Слишком поздно надумали, юноша. - Я пришел не играть, - сказал я садясь. - Сердцу хочется ласковой песни? Увы. Ключ от заветной дверцы куплен подпольным миллионером из Тбилиси. 192 Между нами: нехороший человек. Но нескупой. Блондинку снял до самого Батуми. Ничего не могу поделать, юноша. - Тогда две водки. - Водки? Я кивнул. - Это можно. В один стакан? - Отдельно. - Теплая водка и потная женщина… Да? Не наше представление о счастье, - сказал он, открывая холодильник, чтобы вынуть запотевшую бутылку экспортной «Столицы». Выставил два стаканчика, наполнил. Водка дрожала от вибрации. - Ожидаете товарища? В темных глазах светился ум. - Какого товарища? Нет у меня товарища. - А мне показалось, что… - Вы мой товарищ, - оборвал я домыслы. – Вторая водка для вас. - Для меня? Спасибо. Вообще-то водку я не пью, но в виде исключения… - Он взял стаканчик. – Вы приглашаете, тост за вами. - Тост? Я же вроде не грузин. - Тогда давайте выпьем… За тех, кто в море? Заднего плана в глазах его не было. Возможно, тост навеяла вновь отзвучавшая с бобины песня о людях, которые уходят в море, о море, которое уходит к звездам, о звездах, которые уходят в вечность… - Давайте! И за тех, кто в вечности. 193 Мы выпили. - Спокойной ночи, - сказал я, слезая на пол. - Собираетесь спать на палубе? - А что? - Могу предложить более уютный вариант. Но сначала давайте по бокалу «Камю». За счет заведения? Не говорите, нет… Я снова влез на табурет с намерением выпить «Камю» за Камю, но бармен меня опередил: - За вашу маму! * - Ну, я тебя прошу… - Бармен пошатнулся. Стоя передо мной на коленях, он с трудом удерживал равновесие. Одной рукой упирался о кафельный пол, другой хватался за парусину моих штанов. – Ты же говорил, что я твой друг. - Товарищ! Я говорил: товарищ. — 91 —
|