|
«То была активистка, а теперь уже журналистка», — подумала Нора и пошла умываться. Когда она вернулась, первая новость в ньюзрукоме сменилась. Нора подвинула монитор ноутбука так, чтобы не отсвечивал, и увидела фотографию Бирюкова. А под ней — следующий текст: «Генеральная прокуратура возбудила уголовное дело по факту убийства в …. году гендиректора сочинского совхоза «Южные Вежды». Заказчиком преступления Генпрокуратура считает Бориса Бирюкова. Выписана санкция на его арест. По некоторым сведениям, он находится в США. Международное сообщество уже объявило дело политически мотивированным. Госсекретарь США призывает российские власти…» — на этих словах Нора перестала видеть и напоследок только почувствовала, что сердце внутри нее прыгает, как Караваева* на батуте, и что она теряет сознание. Но она не потеряла сознание. Потому что зазвонил телефон. В телефоне кто-то визгливо громыхал: — Норочка, мы вас поддерживаем! Мы все вас поддерживаем! Если вам нужна какая-то помощь, обязательно позвоните! Мы собираем сейчас петицию и пишем коллективное письмо, и подписи под воззванием, и обращения в организации, и митинги, и публичные акции! — Кто это? — перебила Нора. — Это Маша! Маша Кирдык! Как вы, Норочка? — Меня реально тошнит, Маша. — Вам плохо, Норочка? Это нервное, это точно нервное. Вас тошнит от переживаний. — Не думаю. Кажется, меня тошнит от вас, Маша. От вас от всех. Больше до самого вечера Норе никто не звонил. Вечером позвонила с работы Саша. Сама и без ансамбля. Сказала, что все понимает, но что Нора завтра должна быть в Сочи, потому что там будет наш, и казах, и китаец, и готовится что-то беспрецедентное, кажется, новую организацию создают, типа НАТО, но наоборот. В общем, сказали собрать всех пуловских* и срочно пригнать в Сочи, потому что работы всем хватит. Сразу после Саши с незнакомого номера позвонил Борис. — Ласточка, я долетел, все хорошо. Ты новости видела? — Видела, — сказала Нора на вдохе, а не на выдохе. — Не переживай, мы их все равно замочим, — сказал Борис не очень уверенным голосом. — Замочите, как директора «Южных Вежд»? — спросила Нора серьезно, с какими-то незнакомыми ей самой отрешенными нотками в голосе. — Нора. Что ты несешь? — резко оборвал Борис. — Скажи честно, это ты его заказал? — Господи, Нора, что за вопросы? Еще и по телефону! — Мне плевать, если слушают. Ты все равно уже в Америке. Так ты убил его или не убил? — Ты что, всерьез думаешь, что они хотят меня посадить из-за этого? Дался им тот директор! Это они мне устроили за то, что я в политику полез, и у меня начало получаться лучше, чем у них. Какая разница, кто его убил, если меня хотят посадить за политику? — 192 —
|