Средний пол

Сначала отец Майк обходит левую половину церкви. И голубоватые волны дыма омывают склонившиеся головы, замутняя свет люстры и усугубляя легочную недостаточность вдов. Дым скрадывает вопиющую яркость костюмов моих кузенов, а когда он окутывает и меня, я начинаю молиться: «Господи, не дай доктору Бауэру обнаружить, что со мной что-нибудь не в порядке. Пожалуйста, сделай так, чтобы мы с Объектом остались просто друзьями. Пожалуйста, не дай ей забыть обо мне, пока я буду в Турции. Помоги моей матери, чтобы она так не тревожилась о моем брате. И наставь Пункт Одиннадцать, чтобы он вернулся в колледж».

Воскурение ладана в православной церкви преследует несколько целей. С точки зрения символики, это является подношением Господу. Считается, что ароматы горящих благовоний поднимаются к небу, так же как в языческие времена поднимался дым при сожжении жертв. Задолго до эпохи современного бальзамирования использование благовоний имело чисто практическую цель – заглушить трупный запах во время похорон. Кроме этого, при определенных количествах они вызывают головокружение, называемое религиозным экстазом. А если надышаться ими чрезмерно, то человека начинает тошнить.

– В чем дело? – слышу я шепот Тесси. – Ты такая бледная.

Я перестаю молиться и открываю глаза.

– Да?

– С тобой все в порядке?

Я собираюсь было кивнуть, но останавливаю себя.

– Ты действительно очень побледнела, Калли, – повторяет Тесси и прикладывает руку к моему лбу.

Головокружение, страх Божий, вера и обман – все сливается воедино. Когда Господь отказывается помогать тебе, ты должен сделать это сам.

– Живот, – отвечаю я.

– А что ты ела?

– Не желудок, а ниже.

– У тебя кружится голова?

Мимо снова проходит отец Майк. Он так размахивает кадилом, что оно чуть не касается моего носа. Я расширяю ноздри и вдыхаю столько дыма, сколько могу, чтобы стать еще бледнее.

– У меня внутри что-то шевелится, – наобум произношу я.

Это более или менее попадает в точку, потому что Тесси начинает улыбаться.

– Милая, – произносит она, – как я рада! Слава Тебе, Господи!

– Ты рада тому, что я плохо себя чувствую? Ну спасибо.

– Это другое, милая.

– Что другое? Мне плохо. Мне больно.

Мама сияя хватает меня за руку.

– Пошли, пошли, нам не нужно неприятностей.

К тому моменту, когда я запираюсь в кабинке церковного туалета, до Соединенных Штатов уже доходят сведения о вторжении турок на Кипр. Когда мы с Тесси приезжаем домой, гостиная заполнена кричащими мужчинами.