|
По дороге на кухню она едва не упала, налетев на «шампиньонский чемодан». Я так и не успела все выбросить, да и надеялась, может, грибы еще вырастут. Последний ящик, на который моя «бывшая» налетела, вызвал у нее особенную злость. Она пнула его в сердцах, тут же сжала губы от боли в ноге и, наконец, заметила некоторую странность ландшафта моей квартиры. – А что вы здесь делаете? Для чего земля?! – Рассада помидоров! Подрастут, будем в огород пересаживать! – строго сказала я. Ленка, к счастью, не знала о том, что дача давным‑давно продана, а тот факт, что сейчас осень и до рассады еще далеко, не мог в данный момент уместиться в ее голове, занятой тяжелыми мыслями. На кухне, закрыв дверь, она уселась напротив. Глаза ледяные и злые. Невозможно представить, что озлобленная немолодая женщина когда‑то признавалась мне в любви; что мы лежали вместе на узкой кровати в холодном дачном домике в ноябре, и нам было тепло; что ради меня она ссорилась с родителями, мешавшими нашему раннему браку; ради меня готова была пожертвовать многим. – Ты ничего не путаешь? Может, ради меня? – Олег сидел здесь рядом на табурете между нами. Жаль, что Ленка его не видит, интересно, что бы сказала?... Мне сейчас кажется, она только говорила, что любила, а единственное, что ей на самом деле требовалось тогда, – выскочить замуж не позже своих подружек, создать семью и «жить, как все». Если бы чувства были настоящие, то простила бы и поняла. Но по ее понятиям, суженый должен соответствовать представлениям об идеальном партнере, но Я никому ничего не должна! А раз не выходит «правильно» – она предпочла бы видеть меня мертвой. Нет тут никаких чувств, брак для женщин – просто ритуал. Не знаю почему, но меня это ужасно огорчило. – Ты что, пьян?! – Ленка уставилась на меня, нахально обращаясь ко мне в мужском роде. – Я сейчас с кем разговариваю? Ты вообще слушаешь?! – И она зашипела: – Наш сын... голубой! И все из‑за тебя! Я задохнулась от неожиданности заявления. Паша – гей? Не может быть! Но даже если это правда, то причем здесь я? В свое время я провела немало часов в гей‑клубах, общалась со многими и знаю, что геи часто вырастают в благополучных семьях. Да еще у всех бабушки и дедушки, также прожившие всю жизнь в счастливом браке! – Это гены виноваты! Ты что, не понимаешь?! Я еще тогда говорила! – Ленке нужен только козел отпущения. Но я не собираюсь им быть! – Какие гены?! Что ты несешь?! Я принялась приводить ей разные доводы о наивности веры в генетику: например, у нее в семье, как у матери, так и у отца, по четыре‑пять братьев и сестер. У нас были друзья, родившие по два‑три ребенка. Но у каждого из человечков своя судьба, свой характер и темперамент. Родные братья даже учиться с первого класса начинают по‑разному! Одни на пятерки, другие сразу на двойки. В одной семье – и бомжи, и профессора! — 113 —
|