|
По аромату моего мыла можно сразу сказать, какое у меня настроение: хозяйственное или туалетное. У меня уже нет ни туфель на шпильках, ни длинных ногтей. От сидения дома я расплываюсь. Теперь на мой размер не подобрать красивой женской одежды, только что‑то старушечье. Или все шить на заказ. Но о таком страшно даже думать. Вова, изредка появляясь, конечно, дает немного денег, хотя чаще просто привозит продукты. Я не могу сказать ему, сколько на самом деле мне нужно для поддержания «женской красоты». С каждым днем – все больше и больше. Кроме безденежья меня преследует призрак прошлого. Олег стоит надо мной, когда умываюсь, готовлю, ложусь спать... * * *Сегодня в метро случайно встретила своего психиатра. Того самого, что был первым в списке врачебной комиссии, проверяющей мою адекватность. Он еще больше округлился, под глазами появились морщины. Я его даже не сразу узнала. Он первым окликнул меня. – Эй, фрау‑мадам! Я резко обернулась. Голоса, бывшие когда‑то очень значимыми, не забываешь. Господи, почему не накрасилась, отправляясь на поиски очередной работы?! Раньше ведь прихорашивалась, даже выходя выносить мусор. – Ну, как жизнь? – бодро поинтересовался он. – Великолепно, – ответила я плохо слушающимися губами. По его глазам видно, что он не верит. А мог бы и скрыть. Значит, не хочет... Потом мы почему‑то вышли, сели на лавочку возле метро, и я долго рыдала на его плече. Он, кажется, торопился и был расстроен тем, что вообще спросил меня о делах. Потом что‑то долго говорил мне – я вникала лишь местами – мол, мои расстройства вполне понятны; что наша половая идентификация – самая важная составляющая психики человека, и что мозг тратит колоссальные ресурсы на поддержание в этом сегменте стабильности; а я, видимо, перестала нравиться себе как женщина; отчего и пропала уверенность в правильности поступка, ведь то лицо, которое ежедневно глядит из зеркала, – лицо опустившегося мужика... То ли общество так забило меня постоянными вопросами «зачем», то ли я сама себя из‑за отсутствия средств. Если бы я имела возможность поддерживать себя, все складывалось бы иначе. А так – проблема нелюбви к себе вылезла в психическое расстройство. Моя половая идентификация пребывает в полной растерянности. А вслед за ней может выйти из строя вся нервная система. Потом – мозг. – И что же делать? – испугалась я. – Успокоиться и принять себя такой, какая есть, – предложил он. – Или приходи к нам подлечиться. — 111 —
|