Лифчик для героя. Путь самца - 2

– Ну что, завтра снова вместе?

– Не знаю.

Честно говоря, за сегодня я упахалась окончательно. Матрасы таскать пришлось мне, Лида же только молола языком. Впрочем, я не протестовала против такого разделения труда, мне все‑таки надо подучиться. Но завтра я уже и сама справлюсь.

Теперь я коммивояжер, и уже неделю длятся мои «коммивояжи». «Эх, полным‑полна моя коробушка!»

А что? Неплохо. Не надо рано вставать, а если бродить по городу надоело, можно и домой вернуться. Вчера встретила еще одного из наших. Он стоял у метро с... надутым матрасом. Оказалось, что ходить надоело, и он решил просто продавать их, стоя на месте. Что категорически запрещено, ведь разрешения на торговлю у нас нет. Зато надутый ярко‑красный новенький матрасик, пахнущий свежей резиной, как красная тряпка на серой весенней улице, привлекал взгляды и вызывал мечты о приближающемся лете. Купить его хотелось, не то что его братьев, сложенных впятеро и напоминающих детские клеенки. «Эх, парниша, будут... будут у тебя проблемы!» – подумала я и пошла дальше.

На следующий день ноги отказались нести меня и сумку с товаром. Я добрела до метро, где конечности буквально вросли в землю. Да еще и туфли, купленные на деньги, заработанные в клубе, собирались с минуты на минуту издать последний «вскрип» и умереть.

И я встала у «Нарвской». Вот только надуть посреди улицы матрасы оказалось нереально, и я просто разложила их на скамейке, ожидая какую‑нибудь любопытную тетку, которая не замедлила появиться.

В тот день я продала парочку. Дело пошло. Значит, алгоритм такой: надуваю их дома и возвращаюсь сюда же.

Чем пахнут ремесла

Для полного счастья всегда чего‑то не хватает: то табуретки, то мыла, то веревки...

– Сел он утром на кровать – стал матрасы надувать! – скороговоркой выпалил Олег.

– А зачем ты их надуваешь? – Паша, уплетающий на кухне котлеты, с интересом на меня уставился.

– Как зачем? Чтобы показать товар лицом.

– Скажи ему, что его мама работает матрасонадувалыцицей, – Олег ехидничает.

– Отстаньте от меня все! Работаю как могу.

– Кто – все? – недоумевает Паша, с аппетитом пережевывая мой вчерашний труд.

Надо бы как‑то донести до него, что я уже не работаю в клубе и деньги мне сейчас достаются очень тяжело. Он мог бы и помочь. Но смотрю в его светлые невинные глаза... а ведь ребенку просто никто пока не говорил, что надо работать. До окончания института он имеет полное право сидеть на шее родителей. Да я и сама так сидела. Сначала ты учишься, потом ты «молодой специалист»... Хорошая зарплата появляется очень не скоро, и все это время родители поддерживают; по крайней мере в моей семье и в Ленкиной было так же. И Павлу, естественно, даже в голову не приходит поиск других вариантов! Значит, я должна дать ему то, что и мне дали мои родители. Это просто мой долг.