|
Молчание. – Джон? По-прежнему молчание. – Джон? – О боже… – Почему ты говоришь «О боже»? – Это уже не в первый раз. Советую заранее смириться с фактом, что мы станем сводными братьями. – Что? – Когда моя мама идет в атаку, сопротивление бесполезно. Твоя мать ничего не сможет сделать. О боже, о боже… Я притворился наивным дурачком. – Ты с ума сошел! Моя мать просто хотела узнать о гидропонных удобрениях из сульфата бора. Джон вздохнул. – Где живет твоя мать? Мне нужно поехать и поговорить со своей, а то отец совсем сопьется, – сдался я. Джон дал мне адрес: севернее по побережью, час на пароме. – Итан, я поеду с тобой. Потом поймешь почему. Паром был почти пустой. Мы подумали, что во время поездки поработаем, но вместо того купили гамбургеров и проспали весь час в машине. Рожок парома нас разбудил. Дорога вдоль побережья была очень живописной: папоротники, могучие кедры, искрящееся море с черными точками – орлами и чайками. Джон ехал, сжав кулаки. – Э-э… Джон, чего мне ждать? – Не буду настраивать тебя заранее. – Господи! Мы куда собрались, на Планету Обезьян? – Только не пытайся умничать. Вообще. – Да ладно! – Итан, я не зря поменял имя и паспорт. Мы свернули с шоссе на грунтовую дорогу, отгуда- на еще более грунтовую, и так до тех пор, пока не оказались на заросшей бурьяном тропе, которая полмили шла через ольховую рощу и закончилась небольшим тупиком, засыпанным мульчированной корой. В тупике стояла и курила сигарету за сигаретой гномиха в фиолетовом нейлоне, с ушами, поблескивающими серебряными серьгами. Гномиха увидела Джона. – А, это ты! – Привет, Тысячелистник. – Это кто? – Итан. – Ты гей? Наконец хорошая новость. – Нет, я не гей. Просто приехал к матери. – Понятно. Мы прошли мимо очаровательного Тысячелистника и направились к дому – столетней развалюхе, обитой длинными серыми рейками. Дом украшала целая коллекция флажков из цветного нейлона с узорами, напоминающими вагины. То, что некогда было газоном, представляло собой косматый луг. Деревья выглядели не столько натурализированными, сколько неухоженными. Я спросил: – А Тысячелистник с большой буквы или с маленькой? – С большой. Долгая история. Зайдя в дом, Джон позвал свободу. Мне показалось, что внутри никого нет. Пахло ветошью и вегетарианской кухней. Повсюду стояли цветные кристаллы и всякие безделушки, которые укрепили мою уверенность: здесь можно не принимать лекарства, которые выписал врач, и не бояться, что тебя осудят. — 196 —
|