|
– Здесь много народу, но это не страшно. Давайте прогуляемся. Действительно, по случаю теплого весеннего денька на улицы высыпал чуть ли не весь город мужчины в мешковатых костюмах и несвежих рубашках с расстегнутым воротом и девушки в невзрачных платьицах, но с модными кудряшками. – Услуга за услугу, – сказал Редж. – Скажите честно, вам знаком хотя бы один из наших дипломатов, перебежавших к вам? – Мое ведомство этим не занимается. – Когда Беатрикс мне все рассказала, я удивился вашему упорству. Мне показалось, что вам грозит опасность. – Говорите потише. Она объяснила вам ситуацию? – Да, о покровительстве мадам Шверник мне известно. Простите, если мой тон кажется вам ироничным. Юрий Петрович остановился и посмотрел Реджу прямо в глаза: – Боюсь, я не совсем вас понимаю. – Это, конечно, не мое дело, и мне на это совершенно наплевать, но я полагаю, наше Министерство иностранных дел рассчитывает извлечь из вашего побега какую-то выгоду. Ну, скажем, дезинформация или нечто подобное. – Я не имею никакого отношения к разведке, если вы на это намекаете. – Ладно, не важно. У меня в кармане британский паспорт на имя Б.РЛоуренса. Вообще-то так зовут героя поэмы Браунинга «Монолог в испанском монастыре». Не обращайте внимания, просто мы с сестрой любим пошутить. Фотография в паспорте ваша, времен войны, с печатью Министерства иностранных дел. Да вы почти и не изменились. – А вот вы похудели. – Тому виной проклятая сталинская тирания. Я есть не могу, с тех пор как увидел, что творилось в Одессе. – Да, ужасное время, и конца ему не видно. Хотя Сталин стареет, как и все. Когда-нибудь и его кондрашка хватит. Дай ему волю, он весь мир потянет за собой в могилу. – Для этого ему потребуется все воинство небесное, а туда ему путь заказан. – Вы можете отдать мне паспорт прямо сейчас? – Не боитесь? Ведь за нами наверняка следят. Вон, гляньте-ка на того типа с бегающими глазками в замызганном плаще. – Наверно, вы правы. Я слишком наивен в делах такого рода. – Но вы выбрали момент как нельзя удачно. Пароход «Салтыков» целиком зафрахтован для оркестра и хористов. Один из хористов, позабыв, что в Москве не левостороннее движение, угодил под правительственный «ЗИС». Прошу прощения за цинизм. Даже если при посадке пассажиров начнут считать по головам, все сойдется. Уверен, что вы прибудете в Тилбери без всяких осложнений. – Я намерен сойти в Хельсинки и попросить политического убежища в британском посольстве. Не забывайте, «Салтыков» – советский корабль. — 205 —
|