|
Я тут же оторвалась от своих бумаг. — Что? — Посмотрите на снимки мозга, когда пойдете в кабинет. Сердце у меня замерло. — Мозга? — В анатомическом смысле все нормально. По снимок слишком… чистый. — Она покачала головой. — Никогда не видела ничего подобного. Ну, значит, новая аппаратура очень хорошо работает. Я понимала, почему это заворожило Джанин, но у меня не было времени разглагольствовать о технических достижениях. — Пойду сообщу им хорошие новости, — сказала я. Шарлотта и так всё знала — поняла, как только увидела мое лицо. — О, слава Богу! — только и сказала она, и Шон, склонившись, поцеловал ее. Потом она коснулась моей руки. — Ты уверена? — Нет. Ультразвук — это тебе не точные науки. Но я скажу так: шансы родить нормального, здорового ребенка существенно возросли. — Я поглядела на экран, сохранивший твою первую фотографию. Ты сосала большой палец. — Твой ребенок, — сказала я, — само совершенство. У нас в больнице не одобряли «рекреационный ультразвук» — проще говоря, УЗИ без медицинских показаний. Но однажды, когда Шарлотта была на двадцать седьмой неделе, она заехала за мной, чтобы отвезти в кино, а я еще была занята родами. Час спустя я застала ее в своем офисе: положив ноги на стол, она читала свежий выпуск медицинского вестника. — Потрясающая штука, — сказала она. — «Современные методы работы с гестациозной трофобластической неоплазией». Надо будет взять с собой и читать, когда мучает бессонница. — Прости, — сказала я. — Я не знала, что это так затянется. Женщина расширилась до семи сантиметров — и замерла как вкопанная. — Ничего страшного, я все равно не хотела в кино. Ребенок весь день пляшет на моем мочевом пузыре. — Балерина растет? — Или футболист, если верить Шону. Она внимательно посмотрела на меня, пытаясь по моему выражению лица понять пол ребенка. Шон с Шарлоттой решили не узнавать пол заранее. Когда родители сообщали нам о своем решении, мы фиксировали его в личном деле. Мне пришлось сделать над собой колоссальное усилие, чтобы не подсмотреть во время УЗИ, иначе я могла бы проболтаться. Было семь часов вечера, дежурная медсестра уже ушла домой, пациенты тоже. Шарлотте позволили дождаться меня просто потому, что все знали о нашей дружбе. — Ну, мы не обязаны ему говорить… — Что говорить? — Пол ребенка. Один фильм мы уже пропустили, не пропускать же еще один… Глаза у Шарлотты полезли из орбит. — 103 —
|