|
Поцелуй вышел необыкновенно продолжительным с учетом того, что он был первым. Поцелуй, подаренный нам федералами. И их помощничками в белых касках. Когда мы наконец оторвались друг от друга, я пригласил ее в свой лофт, и через несколько минут мы уже предавались любовным утехам поверх нортфейсовского спального мешка. Таким образом, я стал ее № 41. Она оказалась мороженым моей мечты. Теплым мороженым . Фантастическая девушка. Стояк у меня был отменный, и девушка так завелась, что орала не хуже разъяренной феминистки, требующей сурового наказания для знаменитого сексуального маньяка. Мне даже пришлось затыкать ей рот ладонью, а то, не ровен час, опять нагрянет полиция. В результате она меня укусила. Арктический звереныш. Это меня даже немного выбило из колеи. Но хотя я выступил слабовато, она мною, кажется, осталась довольна, во всяком случае, ее тело сотрясалось, как у старика, больного Паркинсоном, — или это все штучки-дрючки, вычитанные в журнале «Проблядь»? Потом мы с ней лежали, как два голых уголовника после удачного дела, болтая в свое удовольствие. — Ты такая красивая. Это я. — А ты такой… — Толстый? — Нет… странный. — Странный? — Да, очень странный. Я никогда… Ты из другого мира. Я никогда еще… — Не спала с убийцей? — Вот-вот, — хмыкает она. — С мафиози… Пожалуй, тут я должен сказать спасибо тальянцам. Они сделали рекламу нашему брату. Это для барышень с Манхэттена мы парии, зато в Европе — короли. — В роли священника я ведь тебе не нравился. — Нет. Не нравился. — Потому что я плохой актер. — Скорее потому, что ты хороший актер. — Ты так ненавидишь отца? — Это не ненависть, — тихо говорит она. — Просто тяжело расти… в церкви. Мне даже красить волосы не разрешали. «Мы не должны отступать от того, какими нас задумал Создатель, бла-бла-бла». Короче… когда дошло до горла, я решила: с меня хватит. Разорвать этот круг было совсем не просто. Все равно что объявить себя лесбиянкой или чем-то в этом роде. Когда отец узнал, что я курю, он позвал своего дружка Торчера, чтобы тот изгнал из меня беса. Дикость, если вдуматься. — Он потерпел фиаско? — Не совсем. Я перешла с «Уинстона» на «Уинстон лайтс». Я захожусь от смеха. — Короче, с родителями ты общаешься не часто? — Нет. Как можно реже. Я бываю у них два раза в год. На Рождество и на Евровидение. — Ну а Трастер? — Трастер! — фыркает она. — Почему ты его все время так называешь? Правильно Трёстур. Трёст , что значит «дрозд», и окончание «тур». Не так уж и сложно. — 62 —
|