|
Оба были в мягких шлемах и очках. Шелковые шарфы развевались по ветру. Снова перевернув бипланчик вверх колесами, Шторми рассмеялась, выпустила штурвал из лап и нажала кнопку переговорного устройства.
— Твоя очередь, Строуб!
Это была шутка — но еще и экзамен. Как поступит хозяин биплана? Перевернет машину и выровняется или потянет штурвал назад, а потом вниз, по зигзагу? В первом случае он не потеряет высоту, во втором — сильно снизится.
— Ну, спасибо. Шторми!
Справившись с испугом за долю секунды, Строуб удержал дроссели в том же положении, в каком те ему достались, а руль отклонил в обратную сторону. «Щенок» перевернулся вниз колесами и плавно выровнял ход.
Не долго думая, Строуб задрал нос биплана прямо к полуденному солнцу. Когда скорость упала почти до нуля, он отпустил штурвал, платя Шторми той же монетой:
— А это тебе, красавица!
— Какой коварный хорек!
Шторми со смехом приняла управление и плавно повела штурвал вперед — до отказа. Биплан завертелся невесомой пушинкой и замер в воздухе. Потом нос медленно опустился, и «Щенок» устремился обратно к земле.
Когда он набрал скорость, Шторми выровнялась и тут же снова перевернула биплан брюхом кверху.
— Замечательная у вас машина, капитан!
Точно так же в прошлые выходные они вдвоем летали на гидроплане Шторми вокруг ее дома и над ярко-синим озером.
— Мне пора, Шторми, — сказал Строуб, как только они приземлились и поставили «Щенка» в ангар. Остывающий мотор все еще тихонько постукивал.
— Куда сегодня? — спросила она, стараясь сдержать досаду.
— Во Флориду. Там пересаживаюсь на «Хорь-три-семь» и везу Стилтона из Орландо в Мельбурн, а оттуда — в Санкт-Петербург.
— Но зачем ему огромный лайнер для такого рейса? Орландо — Мельбурн — Сент-Пит... Это же все рядом, Строуб! Почему он не возьмет вертолет? Да что там... На лимузине можно доехать!
Пилот ухмыльнулся.
— Извини, я неточно выразился. Не американский Мельбурн, а австралийский. А Санкт-Петербург — Тот, что в России. На лимузине неудобно.
Шторми согнулась пополам от смеха.
— О-о-о! Извини...
Они уже успели крепко подружиться. И расставаться очень не хотелось...
ГЛАВА 9
:: к оглавлению ::
С тех пор как умер дедушка, Уиллоу все время носила волчью шапку, словно эта свирепая вещь могла защитить ее от равнодушного мира. Волчья голова из серой фланели, черные пуговицы глаз, разинутая пасть. А из пасти выглядывала наружу грустная мордочка малышки Уиллоу, чуть что прячась за оградой деревянных клыков.
Но в субботу, когда Дафна снова пришла навестить ее, Уиллоу неожиданно обрадовалась. Глаза ее вспыхнули радостью, как бывало когда-то.
— 51 —
|