|
– Ну он-то стиляга – только в зоопарке детей пугать, но ты же девушка! Как не противно рядом-то идти? Хоть значок бы комсомольский сняла! – Она развернулась и пошла обратно. Мэлс искоса с любопытством наблюдал за Катей. – Не мучайся, Кать, – не выдержал он. – Хочешь, я по той стороне пойду? У дома встретимся. – Нет, – не поднимая головы, упрямо сказала она. – Скажи, Мэлс, – спросила она через пару шагов, – просто хочу понять… что ты сам чувствуешь, когда на тебя вот так смотрят?.. – Мне нравится, – беспечно ответил Мэлс. – Весело же! – Он запрыгнул на чугунную решетку парапета и пошел над плещущей далеко внизу темной водой. – Ты что, упадешь! – Ну что, стрелять тех, кто не такой, как ты? Ведь здорово, Кать, если все будут разные – я такой, она такая, ты совсем другая! – широким жестом указал Мэлс. Потерял равновесие и взмахнул руками. – Слезь сейчас же! – взвизгнула Катя. Он спрыгнул и пошел перед ней спиной вперед. – Я не хочу быть другой, – покачала она головой. – Почему? – Ты можешь идти нормально? – Ну почему? – Потому что не считаю себя лучше остальных. – Да не лучше! И не хуже. Просто – другая. Понимаешь? Она только неуверенно пожала плечами. Мэлс колдовал над разобранным проигрывателем. – У тебя тонкая отвертка есть? – крикнул он. – Сейчас посмотрю, – откликнулась Катя из другой комнаты. – Такая? – спросила она. Мэлс обернулся – и замер, открыв рот. Катя стояла в дверях в светлом легком платье с фонариками на плечах, просвеченном сзади солнцем из окна. Волосы были уложены по-другому, свободнее. В одной руке она держала вазу с фруктами, в другой бутылку муската и зажатую между пальцев отвертку. – Такая? – повторила она. – Катя… – обрел наконец дар речи Мэлс. – Ты не представляешь, какая ты красивая! Она сама непривычно ощущала себя в новом наряде. – Мамино… Тебе нравится? – Я первый раз вижу тебя в человеческом платье. – Спасибо! – надулась она и прошла к столу. – Нет, правда! Ну подожди! – Мэлс перехватил ее и подвел к зеркалу. – Посмотри, какая ты красивая! Смущенная Катя, неловко расставив руки с бутылкой и вазой, смотрела на свое незнакомое отражение… Потом она, раскрасневшаяся от вина, сидела с Мэлсом за столом, возбужденно рассказывала: – Столько всего было за это время! Ты представляешь, Семен вооруженного преступника взял, один на один! Мы уже позже подоспели. На вокзале. Он с ножом был, а Семен прямо за лезвие голой рукой схватил. Теперь в гипсе ходит. — 28 —
|