|
Полли кинулась в одну сторону, Мэлс схватил ее за руку и потащил в другую. Оглядываясь на ходу, поднимая тучи брызг в лужах, они пробежали через арку. Полли споткнулась и остановилась. – Быстрей! – дернул ее Мэлс. Она скинула ботинки и помчалась дальше босиком. Они юркнули в метро, бегом спустились по эскалатору, лавируя между пассажиров, и остановились за массивной колонной на станции, прижавшись друг к другу, мокрые с головы до ног. – Полли… – неуверенно начал он. – Что? – подняла она лицо со стекающими из-под промокшей венгерки каплями. Без ботинок с “манной кашей” она едва доставала Мэлсу до плеча. – Полли… я… Из тоннеля вылетел поезд, загрохотал мимо вагонами, тормозя. – Что? Не слышу! – Я тебя люблю! – повторил Мэлс, перекрикивая грохот колес. Полли с хитрой улыбкой развела руками: не слышно. – Я! Тебя! Люблю! – прокричал Мэлс. Поезд остановился, открыл двери. Ненадолго стало тихо. – Ну, пока, Мэл? – Полли шагнула к дверям. Мэлс поймал ее за руку. – Подожди… А ты ничего не хочешь сказать? – Хочу, – кивнула Полли. Поезд тронулся дальше, набирая скорость. – Что?.. Не слышу!.. – Мэлс со счастливой улыбкой наклонил к ней голову. – Ты дурак, Мэл! Улыбка спозла с его лица. – Надо было столько времени строить из себя неизвестно что, вместо того чтобы просто сказать эти слова! – крикнула она… Они целовались у колонны под осуждающими взглядами пассажиров. Полли стояла босыми ногами на высоких ботинках Мэлса посреди натекшей с мокрой одежды лужи. Брусницын-старший заглянул в комнату к сыну. Фред, подстелив газету, красил поскуливающего Капитала в розовый цвет. – Пожалел бы бессловесное животное, – сказал отец. – Зеленый или желтый – куда ни шло, но розовый, согласись, это перебор! Зайди ко мне… Он сел в кресло в кабинете и показал Фреду, чтобы тот закрыл дверь. – Федор, – начал он. – Я каждый раз звоню тебе с дачи перед выездом. У тебя вполне достаточно времени прибраться. Почему я нахожу в собственном кабинете этот бронежилет? – он вынул из ящика стола лифчик. – Ну, Бетси, оторва! – прыснул Фред. Забрал у отца улику. – Извини, пап. – Размер, конечно, аппетитный, но почему этим надо заниматься в моем кабинете? Что здесь, – оглядел он книжные шкафы и модели самолетов, – может навеять эротические мысли? Я понимаю, можно оставить в гостях заколку, шарфик… невинность, в конце концов, но объясни, как можно уйти без лифчика? И потом, Федор, однажды что-нибудь подобное найдет мама, и тогда у меня, а не у тебя будут проблемы! — 23 —
|