|
Наконец благообразный Фред вышел из дверей. Шагнул было к своим – те в ужасе попятились. Еще шаг – и стиляги кинулись бежать от него как от нечистой силы. – Чуваки! Это я!.. Это я, Фред! – помчался он вдогонку, размахивая шляпой. Они сидели, сдвинув столы, в “Коктейль-холле”. – Фред, жену-то нашел? – спросила Бетси. – Нет еще. Сегодня у одной на улице спрашиваю: девушка, хотите замуж? – Ну и что? – спросил Боб. – Согласилась? – Да может, и согласилась бы. Не догнал… – Красивую не бери, – поучительно сказала Полли. – С ней хлопот много – наряды, бирюльки! Ты попроще что-нибудь, поскромнее. – Работящую! – посоветовал Дрын. – Чтобы щи варила, капусту солила! – И политически грамотную, – вставил Боб. – А то на каком-нибудь приеме рот откроет – международный кризис! – А главное, Фред, – никогда, ни-ко-гда не делай с ней э т о… – серьезно сказала Бетси. – Помни, что основа ячейки общества – идейная близость. Не оскорбляй советскую женщину низменными инстинктами! Все захохотали. Мэлс постучал вилкой по бокалу и поднялся. – Граждане! – укоризненно сказал он. – Серьезней, граждане! Что за смех в такой момент!.. Чуваки и чувихи! – прокашлявшись, с чувством начал он. – Сегодня, в этот скорбный день мы провожаем в последний путь нашего товарища – стилягу Фреда. Жизнь вырвала его из наших рядов, но память о нем навсегда сохранится в наших сердцах! Оглянемся же, товарищи, от этой трагической черты на пройденный им жизненный путь! Траурный митинг объявляется открытым! – Мэлс окинул взглядом собравшихся. – Если б не он, я б так и дрынчал польку с мазуркой, как последний лабух, – сказал Дрын. – Усопший нес в серые трудящиеся массы прогрессивные идеи джаза! – сформулировал подобающим моменту образом Мэлс. – Если честно, одевались все под него, – сказал Боб. – …Вносил в душную атмосферу советских будней живительное дыхание моды!.. – А сколько раз от жлобов спасал! – сказала Полли. – …Подставлял плечо товарищам в тяжкую годину испытаний и невзгод… – Процессы на хате устраивал! – хихикнула Бетси. – …Делил свой кров с влюбленными сердцами… – Да чего говорить, последний стакан портвейна мог разлить! – сказал кто-то. – …И делился с ближними последним куском хлеба! – подытожил Мэлс. – Однако не будем закрывать глаза, товарищи, и на отдельные недостатки усопшего! – призвал он. — 26 —
|