|
Чтобы воспроизвести дальнейшие события, требуется известное напряжение. Помню, была восстановлена дефицитная райкомовская закуска. Впрочем, появилась кабачковая икра — свидетельство упадка. Да и выпивка пошла разрядом ниже — заветная Мишкина бутылка, югославская «Сливовица», кагор… На десятой минуте Жбанков закричал, угрожающе приподнимаясь: — Я художник, понял! Художник! Я жену Хрущева фотографировал! Самого Жискара, блядь, д’Эстена! У меня при доме инвалидов выставка была! А ты говоришь — корова!.. — Дурень ты мой, дурень, — любовалась им Белла, — пойдем, киса, я тебя спать уложу… — Ты очень грустный, — сказала мне Эви, — что-нибудь есть плохое? — Все, — говорю, — прекрасно! Нормальная собачья жизнь… — Надо меньше думать. Радоваться то хорошее, что есть. — Вот и Мишка говорит — пей! — Пей уже хватит. Мы сейчас пойдем. Я буду тебе понравиться… — Что несложно, — говорю. — Ты очень красивый. — Старая песня, а как хорошо звучит! Я налил себе полный фужер. Нужно ведь как-то закончить этот идиотский день. Сколько их еще впереди?.. Эви села на пол возле моего кресла. — Ты непохожий, как другие, — сказала она. — У тебя хорошая карьера. Ты красивый. Но часто грустный. Почему? — Потому что жизнь одна, другой не будет. — Ты не думай. Иногда лучше быть глупым. — Поздно, — говорю, — лучше выпить. — Только не будь грустный. — С этим покончено. Я иду в гору. Получил ответственное задание. Выхожу на просторы большой журналистики… — У тебя есть машина? — Ты спроси, есть ли у меня целые носки. — Я так хочу машину. — Будет. Разбогатею — купим. Я выпил и снова налил. Белла тащила Жбанкова в спальню. Ноги его волочились, как два увядших гладиолуса. — И мы пойдем, — сказала Эви, — ты уже засыпаешь. — Сейчас. Я выпил и снова налил. — Пойдем. — Вот уеду завтра, найдешь кого-нибудь с машиной. Эви задумалась, положив голову мне на колени. — Когда буду снова жениться, только с евреем, — заявила она. — Это почему же? Думаешь, все евреи — богачи? — Я тебе объясню. Евреи делают обрезание… — Ну. — Остальные не делают. — Вот сволочи! — Не смейся. Это важная проблема. Когда нет обрезания, получается смегма… — Что? — Смегма. Это нехорошие вещества… канцерогены. Вон там, хочешь, я тебе показываю? — Нет уж, лучше заочно… — Когда есть обрезание, смегма не получается. И тогда не бывает рак шейки матки. Знаешь шейку матки? — 40 —
|