Философы с большой дороги (Фишер Тибор)

проявление самой сути мироздания. И тут я все же в лучшем положении, чем

большинство живущих на белом свете: каменотесы, с натужным криком опускающие

кирку, водоноши в Бомбее, погонщики скота в Кении, пастухи яков на Тибете и

турецкие полицейские. Так есть ли оправдание моей слабости?

Рано или поздно, но вступаешь в пору, когда твоя умственная ловкость да

горделивый напор уже не котируются. И ты дрожишь мелкой дрожью: тут до тебя

доходит, что всякое начинание в конце концов обречено на провал, хотя ты уже

и так до тошноты сыт провалами. А то, что почитается счастливым окончанием

чего бы то ни было, вовсе не является счастливым концом по той простой

причине, что всякий конец, мягко говоря, печален.

Стойкий муравьишко

Раз за разом приходишь к одному и тому же: все нетленные отрыжки эмоций

и духа, решения мировых проблем, спокойная самоуглубленность и манерное

исповедание веры, рамки догм, тесные, как одиночная камера, все эти ужимки

сознания - лишь гордая бравада муравьишки (солдат рода Zacryptocerus,

например), восклицающего: «Я несокрушим!» - прежде чем хрустнуть

под башмаком прохожего.

Ты обречен тащить этот воз, изо дня в день, один-одинешенек, он

становится все тяжелее и тяжелее, он гружен черт-знает-какими

разочарованиями и неизжитыми проблемами; и - абсолютная пустота на

горизонте.

Я обвел взглядом бар. К концу недели - года? - века? - как бы там ни

было, к концу грядущего века - ни одного из присутствующих сейчас здесь не

останется в живых. Прах философов. Добавляй, не добавляй воды. Добавить, что

ль, водки?

А-а? Что? Зачем мы выскочили из небесной люльки, зачем устремились в

мир? Или это просто бессмысленная насмешка? Но в чем тогда смысл? А если

смысл есть, то где же он, черт возьми?

— 278 —