Философы с большой дороги

просветленное». Пауза. «Должен сказать, я не вижу ничего

достойного запоминания, ничего умильного или близкого к озарению».

Это - почти все, что он сказал за те полчаса, когда я сидел возле него.

Разве что добавил - уже перед моим уходом: «Проблема не в том, что

люди, которые чего-то стоят, - не сахар. Иные из них могут быть вполне

милыми людьми, жить себе, как все... Горгий - он ведь никогда никого не

доводил до белого каления. А Протагор - доводил. И Анаксагор - тоже. И

Парменид. Так вот оно... С истинными талантами - с ними всегда что-нибудь да

не так. Я только одного не могу понять: ты талантливый разгильдяй или просто

разгильдяй...»

И это тоже. Там, где-то в глубинах моего черепа, под хилыми остатками

шевелюры, среди прочих мыслей шевелилась и такая: мне хотелось понять,

правда ли Жерар не испытывал искушения встретиться со мной, чтобы убедиться:

не только ему не удалось увидеть свое имя на табло, в числе победителей

соревнования, рядом был еще один многообещающий - или же только раздающий

обещания? - философ, который точно так же не преуспел на этом поприще.

Жерар в старой гавани 1.1

Я смотрел на Жерара, полагаю, примерно так же, как иные в последние

годы посматривали на меня: и он еще жив? Этакое потрясение - да как же можно

было довести себя да такого состояния?! Ж. окинул меня взглядом, покуда я

рассматривал его.

- Повторяй за мной: Жерар, ты ужасно выглядишь, большинство людей даже

на собственных похоронах выглядят лучше, чем ты сейчас. Брось пить. Жерар,

возьми себя в руки. Есть же у тебя хоть какое-то самоуважение?! Подозреваю,

Эдди, что все это доводилось слышать и тебе. Ну а теперь, когда мы с этим

покончили, давай-ка выпьем.

Решение решений

Дилемма: большинство наших проблем неразрешимы - вы можете метаться по

улицам и рвать на себе волосы, от этого ничего не изменится в вашей жизни,

но в большинстве цивилизованных стран вы не пройдете по той же улице и сотни

метров, чтобы не набрести на оазис, таящий в себе некий запас бутилированной