Подвиг

— А как?

— Ну… — Инна Михайловна тихо засмеялась. — Ты как будто сходить с ума, не можешь ни о чем думать и не хочешь думать. Это как сон — цветной, счастливый, и днем, и ночью, и когда он с тобой, и когда его нет — и не хочется просыпаться. У тебя тоже так будет, когда вырастешь… А пока ты не вырастешь — обещай, что ты никогда больше не будешь этого делать! Обещаешь?

— Хорошо, мам.

Инна Михайловна погасила свет, и они легли. Соня обняла мать.

— Я тебя очень люблю, мам.

— Я тебя тоже очень люблю. — Мать поцеловала ее, отвернулась и беззвучно, чтобы не испугать Соню, заплакала.

На следующий день полкласса хлюпали простуженными носами.

— Кого нет? — сурово спросила Марксэна, открывая классный журнал.

— Митюкова, Николаевой… Гольдберга… Филимоновой… Сташкова… Жуковой… Роменского… — оглядев поредевший класс, доложил дежурный.

Марксэна положила ручку и зловеще поднялась.

— Блохин, Неверова — выйдите сюда!

Соня и Блоха встали у доски, глядя в разные стороны.

— И повернитесь лицом к своим товарищам!..

Марксэна в гробовой тишине прошлась к двери и обратно.

— Вчера у нас с вами был необычный день. Знаменательный день. Вчера мы ясно увидели, кто есть кто. Семеро наших товарищей не смогли сегодня прийти, они заболели, но мужественно выполнили свой пионерский долг. И только вот эти двое сбежали, малодушно, позорно, бросив друзей. Это называется предательство! Да, дорогие мои, — предательство! И в войну за это расстреливали без суда и следствия!.. А ты не опускай глаза, красавица, не опускай! Посмотри в лицо товарищам! Сейчас они скажут, что они у вас думают! Ну? — Марксэна требовательно оглядела класс. — Кто хочет сказать?

Одноклассники молчали.

— Федотова!

Федотова поднялась, глядя грустными коровьими глазами, одернула короткую юбку.

— Что, Федотова, говорить разучилась?

— Ну… в общем… они поступили не по-товарищески… — промямлила она.

— Не по-товарищески?! Они не с гулянки ушли, а с политического мероприятия! Это политическая диверсия, и они еще за это ответят!.. Уединились, голубки! Все помнят — Рогозина родила в прошлом году в девятом классе? Позор на всю школу! А ты, голубушка, еще раньше решила начать? Тоже в подоле нам принесешь? Мать родила неизвестно от кого, без мужа, и ты туда же?

Соня с трудом сдерживала слезы. Кто-то хихикнул и тут же затих под грозным Мишкиным взглядом.

— Кто еще хочет сказать?

Игорь поднял руку.

— Богуславский, — обрадовалась Марксэна. — Что ты хочешь сказать?