|
Соня отрицательно покачала головой. — Нет. — Я тебя прошу… Я тебя прошу сказать, что мой сын тебя обманул, что ты такая же жертва, как другие пассажиры… — Я не знаю, чей это ребенок, — сказала Соня. — Это мой ребенок! — вскрикнул Богуславский. — Это мой внук! — он заплакал. — Это все, что у меня осталось в жизни… Соня… Девочка, я тебя прошу… Я тебя умоляю, скажи им это, и мы уедем отсюда вместе… — он вдруг встал на колени, поймал ее руку. — Я тебя умоляю! Ради всего святого… Богуславский сидел за рулем. Соня сзади щурила отвыкшие от солнца глаза. — Мы с твоей мамой уже все продумали, — торопливо говорил Борис Аркадьевич. — Сначала вы поедете в санаторий, здесь, под Москвой, — чтобы ты окрепла, набралась здоровья, подышала свежим воздухом. А потом, ближе к сроку, вы обе будете жить у нас… Соня удивленно проводила глазами стоящий на перекрестке пустынных улиц бронетранспортер. Потом еще один. — Что случилось? — спросила она. — А? — мельком оглянулся Богуславский. — Брежнев умер… — Он продолжал увлеченно говорить о будущем ребенке. Соня уже не слышала его. Она изо всех сил сжимала дрожащие губы, по щекам текли слезы… — 100 —
|