Подвиг

— А мне нравится, — ответила Соня.

— Да, но получается, что теперь я буду жить на кухне.

Они посмотрели друг на друга и захохотали.

Утром Блоха собирал учебники в портфель, прислушиваясь к голосу матери за стеной.

— Тринадцать лет!.. Тринадцать лет я, как дура, терпела, ждала чего-то!.. Думала, в новом доме по-новому будет!.. Советская власть ему мешает!.. Брежнев виноват, что у меня колготок целых нет! А Богуславский любой властью доволен! Потому что он вкалывает, а ты болтаешь! А знаешь, я ему благодарна! Я пойду и ему спасибо скажу. Если бы он тебя не уволил, не выкинул, как шелудивого пса, я бы и дальше терпела, ждала неизвестно чего!.. А знаешь, что я скажу, — не будет для тебя хорошей власти! Ты при любой власти будешь лишний, потому что ты — неудачник! Все вы неудачники, поэтому и сидите, как тараканы, на кухне и злобитесь на весь свет!

— А ты — мещанка! — жалко крикнул Блохин.

Блоха с портфелем тихо выскользнул из комнаты и стал торопливо надевать ботинки.

— А для тебя весь свет — мещане, один ты — свет в окошке! Да! Я мещанка! Я один раз живу и хочу жить, как люди живут! И хочу спасти от тебя сына! — она заметила Женьку в прихожей. — Женя, собирайся!.. Вот объясни мне по-человечески, — опять подступила она к мужу, — зачем ты подписывал это письмо? Солженицын для тебя дороже, чем жена, чем сын? Чего ты добился? Его все равно выслали, он теперь за границей живет припеваючи и над тобой, дураком, смеется, а ты будешь теперь метлой махать — и то если метлу доверят! Что? Молчишь? И правильно делаешь, потому что сказать нечего!.. Все, слава богу, кончились мои мучения! На развод сама подам! От тебя и тут толку не добьешься!

Мать ожесточенно утрамбовала вещи в чемодане, навалилась коленом и с трудом закрыла.

— Собирайся, я сказала! — крикнула она Блохе. — Я тебя ни на одну минуту с этим человеком не оставлю!

— Я не пойду! — сказал Блоха.

— Что? — обернулась мать. — Ты еще не понимаешь, что тебя ждет с таким отцом! Он и тебе жизнь сломает! Иди, я сказала! — она рванула Блоху за руку. Тот сопротивлялся, и тогда она ударила его по щеке — раз, другой, третий, из последних сил сдерживая слезы.

Блоха поправил очки.

— Я не пойду, — твердо повторил он. — А ты уходи от нас. Ты нам не нужна.

Мать отступила, растерянно оглянулась по сторонам, схватила вещающий «Голосом Америки» приемник и с размаху грохнула об пол, так что пластмассовые осколки разлетелись по комнате.